стрелял.
— Он предатель, — заметил Мазо. — Шесть лет назад он тебя заложил. А значит, он снова может это сделать — через шесть минут, или через шесть дней, или через шесть месяцев. Я не могу допустить, чтобы у моего сына работал предатель.
— Нет, — сказал Джо.
— Нет?
— Нет, он меня не закладывал. Это сделал его брат. Я тебе говорил.
— Я помню, что ты мне говорил, Джозеф. И я знаю, что ты солгал. Одну ложь я тебе позволил. — Он поднял указательный палец, добавляя сливки в свой кофе. — Хватит. Прикончи этого ублюдка до ужина.
— Мазо, — произнес Джо, — послушай. Это сделал его брат. Я точно это знаю.
— Точно знаешь?
— Да.
— И ты не врешь мне?
— Я тебе не вру.
— Ты ведь сам знаешь, что будет, если ты меня обманываешь.
Вот черт, подумал Джо, и ты явился сюда забрать мою контору под своего никчемного сына, долбаного урода. Да уже и забрал.
— Я знаю, что будет, — ответил Джо.
— Стало быть, придерживаешься своей легенды. — Мазо бросил кубик сахара в чашку.
— Потому что это не легенда, а правда.
— Вся правда и ничего, кроме правды, а?
Джо кивнул:
— Вся правда и ничего, кроме правды.
Мазо медленно и грустно покачал головой. Дверь за спиной Джо открылась, и в комнату вошел Альберт Уайт.
Глава двадцать четвертая
Как ты встретишь свой конец
Джо сразу же заметил, как постарел Альберт Уайт за эти три года. Канули в прошлое костюмы белого и кремового цвета, пятидесятидолларовые гетры. Ботинки его немногим отличались от башмаков на картонной подошве, какие носят бездомные, живущие на улице или в палатке, заполонившие теперь всю страну. Лацканы его коричневого костюма обтрепались, рукава протерлись, а стрижка была такая, какую человеку может сделать дома неумелая жена или дочка.
И уже потом Джо заметил, что в правой руке тот держит пистолет-пулемет Сэла Урсо. Джо узнал этот «томпсон» по отметинам: Сэл всегда поглаживал тот левой рукой, сидя с оружием на коленях. Урсо по- прежнему носил обручальное кольцо, хотя его жена скончалась от тифа еще в двадцать третьем, незадолго до того, как он перебрался в Тампу работать на Лу Ормино. Когда Сэл поглаживал свой «томпсон», кольцо царапало металл. И теперь, после долгих лет такого баюканья, на казеннике почти не осталось прежней вороненой синевы.
Альберт поднял «томпсон» к плечу, идя через комнату к Джо. Он смерил взглядом костюм Джо — пиджак, жилет, брюки.
— От Андерсона и Шеппарда? — поинтересовался он.
— От Х. Хантсмена, — поправил Джо.
Альберт кивнул. Отпахнул левый борт собственного недорогого пиджака, чтобы Джо восхитился скромным ярлыком: «Кресдж».
