Ночь – мой дом

Он проскользнул внутрь через дверь, сквозь которую все выходили, и смешался с толпой часа пик. Пусть толпа работает за него, он не станет двигаться против течения, не будет никого обгонять. Впервые его устраивало, что он не такой уж высокий. Едва он оказался в самой гуще людей, его собственная голова стала всего лишь еще одной макушкой среди множества других. Он углядел двух копов у выходов на посадку и одного — в толпе, футах в шестидесяти.

Он выскочил из потока в тишину зала камер хранения. Здесь его легче всего заметить — просто из-за того, что он один. Он заранее вынул из сумки три тысячи и снова ее застегнул. В правой руке он держал ключ от шкафчика номер 217, в левой — сумку. Внутри шкафчика уже лежали семь тысяч четыреста тридцать пять долларов, двенадцать карманных и тринадцать наручных часов, два зажима для денег из серебра высокой пробы, золотая булавка для галстука, а также разрозненные женские украшения, которые ему все никак не удавалось сбыть с рук, поскольку он подозревал, что скупщики хабара пытаются его надуть. Быстрыми и плавными шагами он подошел к шкафчику, поднял правую руку, которая дрожала совсем чуть-чуть, и отпер дверцу.

Из-за спины кто-то позвал:

— Эй!

Джо смотрел прямо перед собой. Дрожь в руке перешла в спазм, когда он отвел дверцу на себя.

— Я говорю: эй!

Джо засунул сумку в шкафчик и закрыл дверцу.

— Эй, ты! Эй!

Джо повернул ключ, запер дверцу, убрал ключ в карман.

— Эй!

Джо повернулся, уже представляя себе копа, что поджидает его с револьвером на изготовку. Скорее всего, молодой и нервный…

Пьянчуга расселся на полу возле мусорного ведра. Тощий как палка, одни жилы, красные глаза и красные ввалившиеся щеки. Он дернул подбородком в сторону Джо:

— Какого хрена, чего это ты вылупился?

Изо рта Джо вылетел лающий смешок. Он сунул руку в карман и извлек десятку. Нагнулся и отдал ее старому пьянице.

— Да так, смотрю на тебя, папаша. Только и всего.

В ответ тот лишь рыгнул, но Джо уже уходил, уже смешался с толпой.

Оказавшись на улице, он зашагал по Сент-Джеймс-авеню на восток, держа курс на два солнечных прожектора, полосовавшие низкие тучи над новым отелем. На какое-то время его успокоила мысль о том, что его деньги покоятся в камере хранения, ожидая его возвращения. Довольно необычное решение, подумал он, сворачивая на Эссекс-стрит, для парня, который собирается провести остаток жизни в бегах.

Если оставляешь страну, зачем оставлять здесь деньги?

Чтобы я смог за ними вернуться.

А зачем тебе за ними возвращаться?

На случай, если сегодня вечером у меня не сложится.

Это твой ответ.

Никаких ответов. При чем тут ответ?

Ты не хотел, чтобы при тебе нашли эти деньги.

Именно так.

Ведь ты знаешь, что обязательно попадешься.

Глава пятая Грубая работа