лошадиных копыт.
— В безопасности — где? — Дион обернулся на него через плечо.
— Откуда они узнали? — спросил Джо.
Над их головами прогудело несколько клаксонов, взревел двигатель машины.
— Что узнали? — произнес Дион, и Джо заметил, что тот начинает лысеть: его темные волосы, по- прежнему густые по бокам, поредели на макушке.
— Где устроить на нас засаду.
Дион снова покосился на него:
— Устроили — и все.
— Так не могло быть. Мы не одну неделю пасли это место. Копы никогда там не появлялись, им было просто незачем. Там нечего защищать и некому служить.[21]
Дион кивнул своей крупной головой:
— Ну, я-то им ничего не говорил.
— Я тоже, — отозвался Джо.
В конце туннеля в самом деле появилась дверь — из матовой стали, с железным засовом, какие запираются на ключ. Уличные шумы сменились далеким позвякиваньем столовых приборов, постукиваньем тарелок, которые собирают в стопку, и шагами официантов, торопливо снующих туда-сюда. Джо вынул из кармана отцовские часы и откинул крышку: ровно полдень.
Дион извлек порядочных размеров связку ключей откуда-то из своих широких штанов. Отпер замки на двери, снял металлические полосы, отомкнул засов. Снял ключ со связки и протянул его Джо:
— Вот, держи. Он тебе пригодится, поверь.
Джо спрятал ключ в карман. И спросил:
— А чье это место, кто хозяин?
— Раньше был Ормино.
— Был?
— Ты что, сегодня газет не читал?
Джо покачал головой.
— Вчера ночью в Ормино проделали несколько дырок.
Дион открыл дверь, и они вскарабкались по лесенке еще к одной дверце, которая оказалась незапертой. Отворив и ее, они вошли в огромное промозглое помещение с цементным полом и цементными стенами. Вдоль стен тянулись столы, а на столах высилось то, что Джо и ожидал тут увидеть: бродильные чаны и экстракторы, реторты и бунзеновские горелки, лабораторные стаканы, баки, приспособления для деления фракций.
— Лучшее, что можно купить за деньги, — похвастался Дион, указывая на термометры, укрепленные на стенах и соединенные с перегонными кубами резиновыми трубками. — Хочешь легкий ром — отгоняй фракцию от ста шестидесяти восьми до ста восьмидесяти шести по Фаренгейту. Очень важно, чтобы люди, ну, не погибали, когда они пьют твой самогон. Эти штучки никогда не делают ошибок, они…
— Я знаю, как делается ром, — объявил Джо. — Назови мне любое зелье, Ди, и после двух лет в тюрьме я смогу его выгнать. Я даже из твоих долбаных башмаков смогу выдоить спирт. Но я тут не вижу двух довольно важных вещей для производства рома.
— Да? — произнес Дион. — И каких?
— Черной патоки и рабочих.
— Совсем позабыл тебе сказать, — отозвался Дион. — С этим у нас проблемы.
Они прошли через пустой бутлегерский бар и упомянутый «Камин», для чего пришлось открыть еще одну дверь, и очутились на кухне итальянского ресторана, располагавшегося на Ист-Палм-авеню. Из кухни они попали в зал, где отыскали столик поближе к улице и к высокому черному вентилятору — такому тяжелому на вид, что казалось, понадобится три человека вместе с волом, чтобы вертеть его лопасти.
— У нашего посредника кончается сырье. — Дион развернул салфетку, заткнул ее за ворот,
