— Тут его так и называют — Дворец Планта.
Это здание некогда возвел Генри Плант,[23] как построил он и почти всю Флориду — в надежде заманить сюда торговцев недвижимостью, которые действительно в эти два десятилетия стекались сюда в огромных количествах.
Прежде чем Дион остановился у парадного входа, дорогу им пересек поезд. Не какой-нибудь детский (хотя, Джо был уверен, такие здесь тоже имеются), а настоящий трансконтинентальный состав, растянувшийся на четверть мили. Джо и Дион сидели в машине, совсем чуть-чуть не доехав до стоянки, и смотрели, как поезд извергает из своего чрева богатых мужчин, богатых женщин и их богатых детей. Пока они ждали, Джо насчитал в этом здании больше сотни окон. Над стенами из красного кирпича виднелись мансарды: Джо решил, что там располагаются номера люкс. Шесть башенок вздымались еще выше мансард, указуя в ярко-белое небо: просто какой-то русский зимний дворец посреди осушенных флоридских болот.
Шикарная пара в ослепительно-белой одежде спустилась из вагона. Следом прошли их три няньки и трое шикарных детей. По пятам поспешали два негра-носильщика, толкая тележки, заваленные грудами пароходных кофров.
— Давай-ка вернемся, — произнес Джо.
— Что? — переспросил Дион. — Мы можем здесь и припарковаться, а твои чемоданы отнести пешком. Сначала бери…
— Мы вернемся. — Джо наблюдал, как пара шествует внутрь, словно эти люди выросли во дворцах вдвое большего размера. — Не желаю стоять в очереди.
Казалось, Дион хочет еще что-то сказать на эту тему, но он лишь негромко вздохнул, и они поехали по этой же улице обратно, прокатили по маленьким деревянным мостикам. Пожилая пара восседала в коляске, которую толкал рикша — коротышка-латинос в белой рубахе с длинными рукавами и в белых штанах. Небольшие деревянные указатели сообщали, где находятся залы для шаффлборда,[24] охотничий заказник, прокат каноэ, теннисные корты и ипподром. Они проехали мимо поля для гольфа, слишком зеленого для такой жары. Большинство людей, встречавшихся им, ходили в белом и с зонтиками-парасолями, даже мужчины. Их резкий смех в здешнем воздухе звучал глуховато.
Они с Дионом проехали по Лафайет-стрит и очутились в деловом центре города. Дион рассказал Джо, что Суаресы то и дело катаются на Кубу и обратно, что про них мало кто знает какие-то подробности. Ивелия, по слухам, была замужем за человеком, который умер во время бунта на сахарном заводе в двенадцатом году. Ходили также слухи, что этот брак служил лишь прикрытием для ее лесбийских наклонностей.
— А Эстебан, — продолжал Дион, — владеет массой всяких компаний, и здесь и там, на Кубе. Он молодой, сильно моложе сестры. Но смышленый. У его отца был бизнес с самим Айбором, когда Айбор…
— Погоди, — прервал его Джо, — что же, этот город назвали в честь какого-то типа?
— Ага, — ответил Дион. — Висенте Айбор. Он был по сигарной части.
— Ну и ну! — восхитился Джо. — Вот это, я понимаю, власть. — Он посмотрел в окно и увидел на востоке Айбор-Сити, вполне славный с такого расстояния. Тот снова напомнил Джо сильно уменьшенную копию Нового Орлеана.
— Ну не знаю, — проговорил Дион. — Коглин-Сити? — Он покачал головой. — Не звучит.
— Верно, — согласился Джо. — А округ Коглин?
Дион фыркнул:
— А знаешь, не так плохо.
— Да просто хорошо, а?
— А страна Коглинляндия — как тебе? Нет, подожди. Коглинский континент. Коглика.
Джо рассмеялся, Дион заржал и шлепнул ладонью по рулю, и Джо вдруг с удивлением осознал, как же он соскучился по своему другу и как же он огорчится, если к концу этой недели ему придется велеть этого друга убить.
