Очень скоро зазвучали такие слова: «Каролина хочет проводить со мной все свое время. Посмотри, как она относится ко мне —
лучше, чем моя собственная дочь». Интересно, понимала ли она, как мне было больно от этих слов и какой виноватой я себя чувствовала? В конце концов, я проводила с мамой гораздо больше времени, чем хотела, только для того, чтобы она не сравнивала меня с Каролиной.
Нам кажется, что человек, с которым нас сравнивают, получает всю необходимую нам любовь и все одобрение. Естественно, что чувство состязательности заставляет нас быстро реагировать. Для Ли негативные сравнения не могли прекратиться, а она сама никогда не смогла бы заработать одобрение матери.
Опасный прессинг
На рабочем месте негативные сравнения создают нездоровую атмосферу, как в семье, вызывая чувство зависти и состязательности. Часто начальник, играющий роль главы семьи, поощряет «родственное соперничество», и мы должны соответствовать устанавливаемым стандартам — нередко слишком высоким.
Когда моя клиентка Ким впервые пришла ко мне на прием, она находилась под интенсивным давлением начальника, который для «мотивации» использовал негативные сравнения. Ким — а ей было немного за тридцать — наняли вместо легендарного редактора журнала, Миранды, которая должна была уйти на пенсию.
Я достаточно опытный работник, у меня есть много неплохих идей. Я хорошо работаю с авторами, и мне нравится мое дело. Но начальник давит на меня больше, чем на всех остальных, и постоянно сравнивает с Мирандой. Похоже, я никогда не смогу работать достаточно эффективно. Если я планирую на неделю четыре встречи, начальник говорит примерно так: «Это здорово. Миранда обычно назначала от девяти до десяти встреч за неделю». Если я говорю, что мне нужно уйти вовремя, а не сидеть на работе обычные 10–11 часов, то он жалуется, что без Миранды о деловой этике ему скоро придется совсем забыть. Она была известна тем, что практически жила на работе.
По-моему, Миранда — гениальный человек, но она пила как сапожник, не имела семьи и жила только работой. Беда в том, что мне приходится с ней соревноваться, а у меня своя жизнь. Мне нужно проводить время с детьми и мужем, но начальник всегда хочет, чтобы я делала еще больше, и когда он говорит, что я могу быть как Миранда, если возьмусь еще за один проект, то попадаюсь на этот крючок. Если я не делаю, что он хочет, то не оправдываю его надежды. А потом он говорит, что я могла бы стать такой же звездой, как она, если возьмусь за дополнительную работу, как хочет он. Говорит, что я не должна думать о такой работе как о дополнительной, а обязана воспринимать ее как гарантию занятости.
Семья сходит сума, потому что я никогда не бываю дома. Я устаю. От того, что много сижу за компьютером, у меня начинают болеть руки и шея. И что хуже всего, я начинаю сомневаться в собственных способностях. Ноя чувствую, что должна соответствовать стандартам Миранды или вроде того и что не успокоюсь, пока не добьюсь этого.
Когда мы думаем о прессинге на рабочем месте, то прежде всего обращаем внимание на очевидное — угрозу увольнения. Однако в рабочем коллективе могут развиваться те же чувства и отношения, что и в семье, поскольку в этом случае в действие вступает подобная динамика отношений. Такие факторы, как состязательность, зависть, родственное соперничество и стремление завоевать расположение авторитетов, могут довести до пределов наших возможностей. Опасность в том, что, пытаясь соответствовать высоким стандартам, установленным человеком с совершенно иными нуждами, способностями и при других обстоятельствах, мы ради работы жертвуем семьей, интересами, даже здоровьем.
Вначале мы предельно четко устанавливаем для себя, за что боремся и чему сопротивляемся в эмоциональном шантаже. Однако с помощью своих инструментов шантажист размывает эту нашу четкость и убеждает, что мы в действительности не знаем, чего хотим. Используя эти методики поведения, шантажист почти всегда может принудить жертву к подчинению, и это неудивительно, учитывая их эффективность. Пусть это звучит неприятно, но подобному сформированному поведению шантажист обучался с нашей
