потому что ты можешь пройти по делу как соучастник. Понятно объясняю? Когда мы сюда ехали, у тебя настроение было лучше. Ты тогда правильно сообразил, что постоянный пост у тебя в хозяйстве устанавливать не будут. Предположим, эти парни приедут сегодня, посмотрят на полицейского, улыбнутся ему и уедут. И завтра или послезавтра вернутся. Если не сегодня же через два часа. И тогда уже никакая полиция тебе не поможет. Смотри, короче, на карту… – Слава жестко показал пальцем. – Вот идет дорога. Вот здесь залив. Глубина большая, берег резко уходит под воду. С самого края ржавеют остатки машины. Что это за машина? Чья?
Серж посмотрел на него удивленно. Да, там под водой действительно утоплена машина. Но откуда Макаров мог узнать про нее? Вода в заливе настолько мутная, что машину сверху не видно…
– Еще в первый год, как я сюда приехал… Пьяный охотник свалился и утонул. Его-то вытащили, только уже поздно было. А машину и вытаскивать не стали…
– Понятно… Где прячется Хван? Он приготовил мой заказ?
– Не знаю. Хван… – позвал Серж корейца. – Где заказ капитана?
Через минуту Хван вошел в холл и принес небольшую сумку с торчащими из нее горлышками двух темных бутылок со странными пробками.
– Все точно сделал? – строго спросил Слава.
– Абсолютно точно.
– Что это? – таинственным шепотом поинтересовался Смирнов.
– «Коктейль Молотова». Слышал про такой?
– Это которым в войну танки поджигали?
– Он самый.
– Я чувствую, ты здесь собрался маленькую войну устроить. Чем все это кончится, чем все это кончится… – Смирнов взялся за голову и заходил, раскачиваясь, по холлу.
Он слишком уважал закон и не хотел вступать с ним в конфликт, но, с другой стороны, канадские законы являются производными от английских, и один из них даже вошел в поговорку: «Мой дом – моя крепость». Если ты защищаешь свой дом, то защищай его всеми доступными средствами.
Ханой после джунглей выглядел раем на земле. Даже городской шум, вместо того чтобы раздражать, парадоксально успокаивал.
И тем не менее чужая территория всегда остается чужой территорией. И пока ты не вернулся на базу, соблюдай осторожность. Согрин составил график постов. Свободные же от наряда попросту отсыпались, перед этим отметив завершение операции местной водкой, на удивление отдающей дешевым российским одеколоном.
Сам Игорь закрылся в комнате на ключ, предупредив всех, что его в здании нет – ушел, может быть, в посольство, может быть, к Лифшицу, может быть, еще куда-то.
И сквозь сон, все еще остающийся по инерции чутким и напряженным, он дважды слышал, как во двор въезжала машина, кто-то поднимался по лестнице и разговаривал с дежурным. Уже вечером, в прозрачные ханойские сумерки, когда Игорь проснулся, машина приехала в третий раз. Теперь он точно слышал, что спрашивали именно его.
– Не вернулся…
– А что обещал?
– А ничего не обещал. Ушел, и все…
– Где же он может быть? – Голос визитера раздраженный. Должно быть, он понимает, что его попросту водят за нос.
– А что вы волнуетесь? С нашим командиром ничего случиться не может… – Кордебалет отвечает расслабленно, с легкой издевкой, так, чтобы еще раз подтвердить опасения конторщика.
Тот долго в молчании топчется около поста, неуверенно ждет чего-то, но наконец уезжает.
В два часа ночи позвонил Лифшиц.
– Автобус за вами вышел. Самолет уже готов. Отправляетесь спецрейсом. Попутным. Трудно было договориться, но договорился. Пристроил я вас…
– Есть, товарищ генерал.
– Игорь… Что я тебе днем говорил… Мундир они пачкать не хотят… Понял?
– Так точно.
– Хорошо. Грузитесь.
И едва генерал повесил трубку, как за воротами просигналил автобус.
Погрузка заняла меньше минуты. Быстрая езда по пустынным ночным улицам, военный аэродром сразу за стоящим на окраине дивизионом ПВО, перегруженный донельзя транспортный самолет, ругающийся на перегруз командир, взлет, и все… Капитан Козлов опоздал…
Летели на сей раз не на Баян-Хонгор, а до Улан-Удэ. Так гораздо удобнее. Через полтора часа могут оказаться дома. Но домой Игорю и на этот раз путь оказался заказан. В Улан-Удэ приземлились на гражданский аэродром. А там самолет уже встречали две машины. Одна – тот самый старый «ГАЗ-66», которому Кордебалет когда-то прострелил задние колеса, – отвозила группу в городок, чтобы не тряслись ребята с оружием в поезде. Другая дожидалась Игоря.
– Приказ начальника управления. Рвет и мечет!.. Срочно требует в Читу…
И быстрая езда по ночному городу с несоблюдением всех возможных правил, с откровенным презрением к сигналам светофоров. На вокзал, чтобы успеть на поезд до Борзи.
Еще несколько бессонных часов в поезде. Спать было нельзя, потому что билет оказался в общий вагон, Игорь отправил с ребятами свои вещи и автомат, но документы, ножи и пистолет оставались при нем. А публика в купе, где он нашел свободное место, да и в двух соседних купе тоже, подобралась с явным «зоновским» уклоном – вербованные на лесоповал. Всю ночь резались парни в карты, водку пили, как чай, литрами, при объяснениях пальцы держали строго «веером», и вообще руки у них ходили исключительно на классических зоновских «шарнирах». Большая кобура «стечкина», тяжелый нож-мачете на голени, метательный нож в дополнительном отсеке на ножнах большого ножа несколько раз приковывали взгляды парней. А кроме того, в сумке документы, нумерация которых начинается с двух нолей – совершенно секретно… Попробуй-ка засни в такой обстановке… В такой обстановке вообще ехать надо с сопровождающим. И потому Игорь большую часть времени провел, наблюдая за карточной игрой, благоразумно отказываясь принять в ней участие. Ссылался на пустоту карманов.
– А без денег, пардон уж, не играю…
Несколько раз с ним пытались завести разговор. Один тип даже откровенно силился на скандал нарваться, рассказывал, как он отделывал «десантников». Игорь посмеивался и не отвечал. Он носом чувствовал, что, случись разборка, в драке примет участие вся компания. И не их он боялся, а просто не хотел рисковать потерей документов или оружия.
На вокзале его опять встречала машина.
– Дружище ты мой дорогой, – Слава, только проглотив стакан коньяка «Reme», вспомнил, что время их поторапливает. – Так уж у нас сложились с тобой судьбы, что дороги пересекаются только при громадных проблемах. Честно говоря, я бы не отказался посидеть совместно за ящиком такого вот напиточка, но прижимают дела. Хотя, я думаю, мы все же найдем время и коньячком побалуемся. Попозже. А теперь, если позволишь…
– Выкладывай. – Доктор посерьезнел. – Я понимаю, что проблемы у тебя должны быть большими, если ты обратился за помощью.
– Лучше скажет командир…
Игорь кивнул. Войсковое братство, содружество афганцев, и не просто афганцев, а спецназовцев ГРУ, которым во вражеских глубоких тылах, кроме как на оружие, на себя да друг на друга, надеяться было не на кого, – это все давало абсолютную уверенность, что если Доктор Смерть и не поможет им, то по крайней мере не сдаст. И разговаривать с ним следовало откровенно. Ложь он поймет и догадается, что ему просто не доверяют. А зачем же оскорблять человека, на помощь которого надеешься.
– Короче, Доктор, у нас осложнения с местной Конторой. Выяснение отношений довольно сложное при минимуме информации. Хотелось бы получить от тебя некоторую поддержку. И не только моральную.
Доктор кивнул, продолжай, мол, это я могу понять. И потянул за тугой узел галстука, чтобы дышать в излишне теплом кабинете было легче.
– Они прижали нашего парня. Он с нами с семьдесят второго года по разным странам мотался. В одной упряжке. За что и как прижали, мы не знаем. Поместили его в психушку. Позавчера мне позвонила в Самару его мать. Сказала, что Шурик умер в больнице. Просила помочь с похоронами. Я собрался. Сообщил куратору. Тот в курсе каких-то возможных осложнений – я почувствовал. Дал пистолет «ПСС», деньги и отправил. Похоже, что отправил на подставу, чтобы я дров наломал, – так я его понял. Уже здесь, в вашей области, меня двое встречали на дороге. С автоматом. Но квалификация парней подвела…
– Эти, наверное? – Доктор достал из стола папку, из папки цветную фотографию. На склоне горы обгоревшая машина.
– Может быть…
– Значит, это ты…
– Выходит, так, – напрягся слегка оторопевший сначала Игорь. – Только я не совсем понял, чем ты занимаешься? Фармакологическая фирма? Это по ее профилю у тебя экстренным порядком появляется фотография погибших бандитов или конторщиков – не знаю уж точно, кто они такие?
Доктор усмехнулся.
– Обо мне потом. С Конторой я сотрудничаю, но на них не работаю. Больше они на меня… Можешь говорить спокойно и откровенно. Значит, сегодня на Российской стрельба – из той же оперы?
– Да. И поэтому мы пришли к тебе, – вступил в разговор Слава. – А там я автоматик новый показал. Хорошо шмаляет – продемонстрировать?
Он опасливо оглянулся на дверь и достал из-под полы куртки «П-90». Доктор взял в руки оружие, повертел. Глаза его горели, но автомат в его руках казался канцелярским прибором, не более.
– Красивая вещь! – И почти с сожалением отдал Славе. – Так что от меня требуется? Конкретно.
– Транспорт. Наша машина засвечена.
– Могу дать свой «Мерседес», но пятисотая модель в глаза сильно бросается. Могу дать «девятку» дочери. Только у нее аккумулятор слабый. Подвести может. Могу дать микроавтобус «Газель». Только она с водителем. Водитель свой парень, тоже Афган прошел. Из нашей бригады, сержант. Сейчас на меня работает. И по неофициальным поручениям тоже. Доверять ему можно полностью.
