Илья Слобожанский
Груз 209-А
Воздух горчил порохом, подванивал дымом. Враг рвался к провинциальному городку Заречье, но застрял, увяз в затяжных боях, не дойдя каких-то сорок километров до цели. Защитники города вторые сутки удерживали последний рубеж обороны на северном берегу, несли большие потери, испытывали нехватку боеприпасов и техники, но держались.
Широкая, полноводная река, как заботливая мать руками, обняла рукавами небольшой город-остров, скрывая его под плотным туманом. Зенитно-ракетные комплексы охраняли подступы, а в самом Заречье возводились баррикады, блокировались дороги.
Набережную и порт бомбили, но это было ничто по сравнению с тем, что творилось за рекой, в промышленной зоне Кункайс. Бесчисленные атаки бронетехники, пехоты и артиллерии глорианцев уничтожали все и вся на северном берегу. Клубы дыма, запах гари, распаханная земля и разрушенные здания. Фермы, молокозавод, складские постройки – все превратилось в горы битого кирпича и смрадные пепелища.
Штаб второй пехотной дивизии расположился глубоко под землей, в подвале сепараторного цеха. Круглые цистерны, баки из нержавеющей стали и трубы, бесконечные магистрали бездействующих трубопроводов и толстые кабели мертвой электропроводки. Задыхаясь, кашляя и чихая, тарахтел старенький раритетный генератор. Светились лампы под потолком, а большой голограф у дальней стены развернул карту промзоны Кункайс.
– Господа! – прикрикнул офицер с майорскими нашивками. – Попрошу минуту внимания. Начальник разведки дивизии вкратце доложит обстановку по всей линии фронта. – Экран разделился на четыре одинаковых квадрата, появились аэрокосмоснимки. Кривые линии окопов, разрушенные здания, речной порт и желтая полоса береговой линии. Гул разговоров поутих, но офицеры все еще переговаривались шепотом. К голографу вышел немолодой подполковник с указкой в руках.
– Господа офицеры! – хорошо поставленным голосом заговорил гость. – Не мне вам рассказывать, как обстоят дела на вашем участке. Именно левый фланг, на котором находится ваш полк, открыл брешь в обороне. И мне не понятно…
– Слыхали? Ему не понятно, – прошипел капитан в черной форме танкиста. – А вот мне все понятно. Из двух корпусов осталось пять машин. Где обещанные резервы, где танки?
– Егор Семенович, – так же тихо отозвался рыжеволосый полковник. – О чем ты говоришь? У меня и того меньше. Два дальнобойных орудия и это из шести-то артдивизионов. И как прикажете воевать – ни снарядов, ни орудий? Мне что, своей задницей прикрывать пехоту? Что они в генштабе думают?
– А что они могут думать? – прикуривая, заговорил офицер без знаков различия. Коротко стриженные волосы, грязное лицо, свежие ссадины на лбу и левой щеке. На коленях шлем-каска легкой брони, короткоствольный бачзер, на ремнях разгрузки два подсумка и шесть цилиндрических гранат. Пехотинец выдохнул облако дыма и прошептал: – Людей нужно спасать, уходить за реку. Отрежут, и все, крышка.
– Как уходить? На чем? – Егор Семенович, «артиллерист», придвинулся к пехотинцу. – Глорианцы хозяйничают в небе. Город бомбят. Летунов похуже нашего прижали. А мы только и можем, как… – Артиллерист махнул рукой. – Летуны не пробьются. По воде? Паромы уничтожены. Как уходить?
– Господа! Я вам не мешаю? – Начальник разведки повысил голос. – Александр Павлович?!
– Я! – выкрикнул пехотинец, вскочил, пряча за спину сигарету.
– Сколько у вас бойцов?
– Неполных три батальона.
– От спецов были новости?
– Так точно. Наблюдатели засекли три подрыва в квадратах пять и двенадцать. – Пехотинец бросил окурок, а Егор Семенович, «танкист», его растоптал.
– Да-а-а, не густо, – подполковник взглянул на зеленое пятно верхнего снимка. – Пятый квадрат, взлетно-посадочная площадка. Двенадцатый… – Взгляд сместился левее. – Центр связи. Будем надеяться, что оставшиеся две группы выйдут к объектам и…
– Никак нет! – выкрикнул пехотинец. – Не выйдут.
– Что? – подполковник зыркнул из-под бровей. – Почему?
– Радиоперехват, – пояснил офицер. – Накрыли спецов. Обе группы.
– Да, уж. – Гость внимательно смотрел на пехотинца. – Плохо, очень плохо… для вас, господин майор, точнее, для ваших людей будет одно, очень ответственное задание. Но об этом чуть позже и наедине. А сейчас – о главном. Через сутки ударный вымпел арц-адмирала Ширганова войдет в сектор Ю-24, прорвет блокаду. Помощь близка, нужно выстоять сутки, максимум двое. Я понимаю, задача сложновыполнимая, но любой ценой держать позиции. Держаться и еще раз держаться. Враг не должен захватить город. Надеюсь, не нужно объяснять, что произойдет, если глорианцы закрепятся на том берегу?
1
Ухнул снаряд, поднял к небу столб грязной воды. Взвод пехотинцев сутулясь, пригибаясь, но не кланяясь разрывам, шел по берегу, удаляясь от передовой. Тридцать бойцов налегке, растянувшись цепочкой, направлялись в район речного порта. Грязно-зеленая полевая форма, шлемы легкой брони, короткоствольные автоматы и ничего лишнего. Ни переносных ракетных комплексов, ни громоздких ранцев и броненакладок.
Впереди замаячили мачты узла связи речного порта. Еще два разрыва разбросали песок далеко за спинами ближе к лесу.
– Босонец! – позвал офицер с нашивками старшего лейтенанта. – Дуй вон к тем коробочкам, – палец указал на ряды транспортных контейнеров и покосившийся козловой кран. – Похоже, это и есть порт. Посмотри, что там, и бегом обратно.
– Ага, – кивнул солдат. – По-тихому или…
– Как получится. Но желательно без шума – по-тихому.
– Как скажешь. – Солдат перехватил автомат и припустил в указанном направлении.
– Командир?! – окликнули сзади.
– Ну? – высокий, широкоплечий офицер потер руки. – Что у тебя?
– База запрашивает координаты. – Боец протянул блок-карту.
– База? – командир уставился на связиста. – С чего вдруг?
– Не знаю, – солдат пожал плечами. – Ротный, его код доступа.
– Ротный говоришь? – офицер хищно улыбнулся. – Хорошо. Сбрось «ротному» двойку и три ноля.
– Как двойку? – связист выпучил глаза. – Старлей, ты чего? Да этот квадрат за десять километров от нас?
– Выполняй, – взводный подмигнул. – Давай, Толян, не заставляй «ротного» ждать.
– Слушаюсь. – Толян отстучал координаты. – Готово.
– Вот и хорошо. – Офицер уселся на желтый песок, набрал пригоршню и медленно высыпал. – Перекур. Ждем Женьку.
– Слышь, командир. – Черноглазый солдат бережно прижимал к груди снайперскую винтовку. – А куда мы топчем?
– Туда, – командир указал пальцем в сторону контейнеров. – Чего суетишься, Санчо?
– Почему с передка ушли? – Скуластый сержант отстегнул с ремня флягу. – Отступаем?
– Много будешь знать, засветишь дембель.
– Да какой тут дембель? – Сержант пополоскал рот. – Дожить бы до вечера. – Скуластый посмотрел на реку, туда, где на самом горизонте, в тумане прятался город.
– Доживешь, – командир улыбнулся. – Что, Димон, в Заречье потянуло?
– А что там делать? – сержант зыркнул на солнце и скривился.
– Ну да, – выдохнул взводный. – Кого-кого, а нас там не ждут.
– Слышь, старлей, – не унимался Санчо. – Колись, чего с передка ушли? Порт прикрывать?
– Нет, – офицер прислушался. – А вот и «ротный». Смотри, Толян, как двойку накроют. – Командир взял бинокль. С десяток черных точек показались на горизонте, послышался гул. – Летят красавцы. Щас как жахнут! Ты б утопил блок связи, вычислят.
– Командир? – Связист щурился от яркого солнца. – Что-то я не врубаюсь. Ротный…
