жизнь.
– Конечно, – ответил Сергей, на душе было как-то тепло, но грустно. Боец бежал через лес, а перед глазами стоял образ прекрасной дикарки.
Сашка сидел на краю обрыва, свесив ноги. Хотелось курить, но болото промочило сигареты, и курить было нечего.
– Да-а-а, – протяжно изрек Сашка, поскреб небритую щеку. – Охо-хо-хо…
– Ты чего? – спросил Виктор Павлович и присел на корточках.
– Да так. – Сашка пристукнул на запястье букашку. – Пожевать бы чего? Живот с голодухи свело.
– Да, с едой у нас туго. – Офицер осмотрелся. Ночь выкрасила округу темными, неприветливыми красками, и только внизу, там, где крякали, квакали и стрекотали невидимые глазу, неизвестные животные, а может, и вовсе не животные, так вот оттуда – поднимался, тянулся к ногам Санька липкий, тяжелый туман. – Куда это Серега запропастился? Битый час ждем. – Виктор Павлович бросил в туман камень. – Где его нелегкая носит?
– Что, заскучали? – словно подслушивая разговор, отозвался Сергей, да так громко, что Виктор Павлович вздрогнул, а Сашка на метр съехал по склону.
– Ты где шляешься? – спросил Виктор Павлович.
– Орешь, как подорванный. – Санек, ухватившись обеими руками за свисающий корень, выбирался наверх. – Ну что, разведал?
– А где Андрюха? – Сергей смотрел в сумерки.
– Да здесь я, – зевая, ответил Андрей. – Задремал чуток. Даже сон приснился. Будто я…
– Потом расскажешь. – Сергей воткнул в землю саперную лопатку, протянул подполковнику прибор ночного видения.
– Где взял? – отряхивая одежду, спросил Санек.
– В лесу нашел. – Сергей полез в карман, достал глорианскую карту. – Теперь мы знаем, где третий квадрат.
– И что нам это дает? – подполковник вертел в руках окуляр.
– На данном этапе ничего. Может, потом…
– На кой она нам? Толку-то от этой карты? А это мне зачем? – Виктор Павлович надел окуляр, сумерки окрасились в зеленый цвет.
– Пригодится. – Сергей взвалил на плечо радиостанцию. – Ну что, пошли немного пошумим, пока глорики пропажу не обнаружили.
– Откуда карта? – Виктор Павлович потер лицо, зевнул.
– Позаимствовал.
– Не томи. Рассказывай!
– Да один раздолбай, офицер, в гальюн пошел, а планшет и прибор на гвоздь повесил. Вот я и…
– Все ясно, стащил. Говори, что дальше? Какой план?
– План простой. Убираем секреты, нейтрализуем пулеметчиков. Мы… – Серега кивнул на Санька и Андрея. – Прибираемся по-тихому. Зайдем с трех сторон…
– А я?
– Вы… – Сергей почесал затылок. – Нас прикроете.
– Каким образом? Как прикрою? Откуда?
– Присмотрел я одно местечко на высотке. Установим Сашкин пулемет, с этого холмика лагерь как на ладони.
– Для этого и притащил… – офицер сдвинул на лоб обруч прибора.
– Для этого. – Сергей кивнул. – На всякий случай. Чтобы вы нас с глориками не перепутали. В лагере костры палят. Варят что-то?
– А вот это уже интересно! – оживился Санек. – И что варят?
– Сам посмотришь, – пообещал Сергей. – Пойдешь замыкающим. А вы, Виктор Павлович, следуйте за мной, только тихо.
– Как скажешь. – Виктор Павлович забрал лопатку. – А это откуда?
– Да встретил я тут наших. Пехотинцы, собирались глориков причесать, но я их отговорил. Командир у них прямо зверь, да и бойцы тоже хороши. – Сергей улыбнулся, припомнив, как стащил лопатку у задремавшего караульного, но промолчал о встрече с девушкой. – Ну что, пошли?
Как и говорил Сергей, лагерь не нуждался в дополнительном освещении. С полтора десятка костров вырывали из темноты приземистые постройки и людей возле огня. Глорианцы готовили еду, громко разговаривали, слышался смех.
– Хозяйничают, как у себя дома, – проворчал Сашка, выставляя сошки. – Жахнуть бы прямо сейчас! – Щелкнули фиксаторы, пулемет был готов к стрельбе с земли.
– Сейчас нельзя. – Сергей уложил на бруствер свежий дерн, проверил неглубокий окопчик. – Еще на штык углубись.
– Да хоть на два, – тихо ответил Андрей и еще тише прошептал: – Думаешь, пригодится?
– Думаю, нет. – Чуть слышно ответил Серега, искоса поглядывая на подполковника. Виктор Павлович вставлял запалы в гранаты. – Пусть сидит в окопчике, так будет спокойней.
– Ну да… – Андрей принялся копать.
– Готово. – Сашка установил пулемет. – Ну что, скоро начнем?
– Скоро. – Сергей вынул джагардийские клинки. – Работаем быстро. Снимаем часовых, бросаем гранаты. Каждый работает самостоятельно, по обстановке. Две ближние к болоту лачуги не трогать. Там пленные.
– А как я узнаю, какие ближние, а какие дальние? – пробасил Санек.
– Узнаешь. – Сергей взял у офицера две гранаты, пристегнул к кольцам разгрузки, поднял еще две. – Смотри внимательно, двери у халуп бревнами подперты.
– Может, и я с вами? – подполковник заискивающе смотрел на Сергея. – Чего мне здесь торчать.
– Не торчать, а держать позицию. – Сергей протянул автомат. – Пойдем налегке, оружие добудем в бою.
– Понял. – Офицер спрыгнул в окопчик. – Вы там это… ну, осторожнее…
– Так точно. – Андрей пристегнул гранаты, вынул клинки. – Да не волнуйтесь вы так. Нам не впервой.
– Пошли, – Сергей зыркнул в сторону лагеря. – Сашка, обходи справа, ты – слева. И постарайтесь раньше времени не поднимать шум. Я начинаю первым.
– Хорошо. – Санек размял кисти рук, взялся за сайтаки.
Крадучись, Сергей вышел к кустам, за которыми разместился глорианский секрет – глубокий окоп с установленным на бруствере пулеметом. Потянуло табачным дымком.
«Болваны», – думал боец, обходя противника с тыла. Послышалась возня, и Сергей укрылся за шапкой
– Миртол! – позвал караульный.
– Чего нужно?! – в каких-то пяти шагах за спиной Сереги отозвался Миртол.
«Вот черт! – мысленно выругался лазутчик, прижимаясь к земле. – Откуда ты взялся?»
– А это правду говорят? – послышалось журчание. – Ты за два дня уложил полсотни имперцев?
– Врут, – ответил Миртол. – Сорок два.
– Неплохо. – Окурок упал под ноги. – Наверное, по спящим стрелял?
– Отвяжись, Тутин! Варежку закрой.
– Чего так?
– Кажется, я что-то слышал…
– Ага. – Караульный лениво потянулся. – Глючит тебя. Почудилось.
– Заткнись, придурок. Здесь кто-то есть.
Сергей заметил движение у дерева. Стрелок отползал, менял позицию. Быстрый бросок – и тело в маскировочной лохматой одежде дернулось и обмякло.
– Грубиян ты, Миртол, – чуть запоздало ответил караульный. – Я к тебе как другу – с распростертыми объятьями. А ты… – В окопе тихо рассмеялись, судя по голосам, там находилось еще двое. Раззадоренный
