полностью поправилось. Настолько полностью, что я стала сомневаться, была ли она в самом деле больна. А теперь, — она взяла Мигеля за руку, — расскажите мне свои новости, мой милый партнер.
Мигель жалел, что был таким доверчивым, но он видел то, что хотел увидеть. Гертруда втерлась к нему в доверие, и он по-прежнему не знал, зачем это было ей нужно.
— Я рад, что ваша тетушка поправилась.
Мигель долго обдумывал эту проблему и пришел к утешительному выводу: если Гертруда работает на Паридо, она даст ему требуемую сумму, иначе план парнасса провалился бы. С помощью этих денег Мигель покроет свои собственные инвестиции, а потом покажет Паридо, насколько глупо было полагать, что можно перехитрить человека, хорошо знакомого с проделками Очаровательного Петера. Но, несмотря на долгие раздумья, Мигель не знал, как обратиться с этой просьбой.
— Ну и хорошо, — сказала Гертруда. Она сделала большой глоток пива. — Есть новости о нашем грузе? Какие новости на бирже? Я сгораю от желания начать действовать.
— Кое-какие новости есть, — начал Мигель, — хотя хорошими их не назовешь. Вы должны понимать, что подобные вещи редко проходят гладко и по плану и что торговец должен делать все, что в его силах, дабы избежать скрытых опасностей.
Гертруда облизала губы:
— Скрытых опасностей?
— Видите ли, цена товара подвержена изменениям в течение определенного периода времени. Никто не способен предугадать в точности эти изменения, кроме случая монополии, к чему, собственно, мы и стремимся и чего еще не достигли.
— Цена на кофе выросла? — спросила она прямо.
— Да, и намного больше, чем я мог предположить. Кроме того, стоимость поставки оказалась значительно выше, чем меня уверяли. Плюс конфиденциальность, которая тоже стоит денег. Подмазал одного, подмазал другого, не успел оглянуться — и в кошельке пусто.
— Начинаю догадываться, к чему вы клоните.
— Я надеялся на ваше понимание. Видите ли, я полагаю, нам понадобятся дополнительные деньга, чтобы осуществить задуманное. Еще немного денег, и мы уберем с пути все неопределенности.
— Еще немного?
— Тысяча пятьсот гульденов, — сказал он небрежно, но, увидев выражение ее лица, подумал, что его ожидания были завышены. — Но возможно, тысяча решит наши проблемы.
— Вы сильно переоцениваете мои возможности, — сказала она. — Я рассказала вам, с каким трудом мне удалось добыть те три тысячи. Теперь вы с невозмутимым видом просите у меня еще полстолько.
— Разве я прошу деньги для собственных нужд, мадам? Нет, они нужны, чтобы гарантировать наше богатство. Вы предложили мне работать с вами, поскольку верили, что я знаю, как организовать наше предприятие. Я действительно знаю это и говорю вам, что нам нужны эти деньги, если мы хотим победить.
Мигель ожидал, что она помрачнеет и станет его критиковать, но также надеялся, что чувство юмора ей не изменит. Но она была вне себя от ярости:
— В самом начале я спросила, сколько вам потребуется денег, и вы мне сказали: три тысячи гульденов. Я дала вам эти деньги. Если бы вы сказали — четыре с половиной тысячи, я бы сказала, что это невозможно. Трех тысяч, которые я вам дала, не достаточно, чтобы решить проблемы? Эти деньги пропали?
— Не пропали, — сказал он поспешно. — Я вам обещаю. В худшем случае мы получим не так много, как планировали. Вы вернете свои вложения в целости. Я просто подумал, что, если бы у нас были дополнительные деньги, это нам очень бы пригодилось.
— Никаких дополнительных денег! — отрезала Гертруда. — И будьте так любезны говорить мне правду! Я знаю, правда дается нелегко человеку, который был тайным иудеем.
— Это уж слишком, — возразил Мигель.
— Вы сами мне это сказали — мол, вам пришлось научиться искусству обмана. Но мне не нужен обман. Мне нужна правда.
— Если человек умеет обманывать, это еще не означает, что он не может быть правдивым. Я не стану вам лгать, как и вы, я знаю, не станете лгать мне. — Вероятно, не стоило этого говорить, но он надеялся, что ему удалось скрыть иронию. — Ваши деньги в безопасности, и, хотя дополнительная сумма облегчила бы мне задачу, я смогу все уладить.
— Вот и улаживайте тогда, — сказала она, непринужденно улыбнувшись.
Гертруда помолчала. Она пила пиво и смотрела мимо Мигеля.
— Я вам верю, — наконец сказала она. — Я знаю, что вы мой друг и не причините мне вреда. Но если есть что-что, о чем я должна знать, лучше скажите, потому что, если вы причините мне вред — даже если кому-то со стороны покажется, что вы причинили мне вред, — вы должны понять, что Хендрик вас убьет и я не смогу его остановить.
Мигель делано засмеялся:
— У него не будет причин для негодования, когда все будет закончено, так же как и у вас. Теперь, когда все решено, мне лучше поспешить и заняться делами.
— Когда груз будет в порту? — спросила она.
Срок его опционов на кофе подходил через три недели. Первоначально он планировал, что кофе будет в порту через две недели после этого срока. Так не получится, но кому-либо знать об этом не обязательно. Во всяком случае учитывая то, что он задумал.
— Через месяц, — сказал он. — Может быть, раньше.
Встреча оставила у него во рту кислый вкус, но с этим ничего нельзя было поделать. На Вармусстрат он обратил внимание на двоих мужчин, которые делали вид, что не смотрят на него, — наверняка шпионы маамада. Он ничего не нарушал. Ходить по улицам не запрещалось. Тем не менее он постарался поскорее исчезнуть с их глаз и свернул в переулок, ведущий на другую маленькую улочку, по которой он снова вышел на магистраль.
Он обернулся и увидел, что шпионы по-прежнему позади него. Вероятно, они никуда не сворачивали, зная, что Мигель вернется на свой прежний маршрут. Он подобрал плоский камень и бросил его в канал, надеясь пустить «блинчики», но камень пошел ко дну, едва коснувшись воды.
Мигель поднял мешок с кофейными зернами — легкий, настолько легкий, что его было можно перебросить из одной руки в другую. Следует экономить, иначе скоро в мешке ничего не останется. Может быть, люди в турецкой кофейной таверне разрешат ему купить немного кофе для его собственных нужд?
Составив перечень стоящих перед ним проблем, Мигель пришел к следующему заключению: его кофейный план на грани краха ввиду задержки поставки и недостаточных средств; его партнер, Гертруда, не тот человек, за которого себя выдает, и, возможно, состоит в союзе с Паридо, а возможно, и нет; Иоахим, бесспорно, в союзе с Паридо, однако это обстоятельство не усложняло, а облегчало жизнь Мигеля, так как, похоже, деньги Паридо вернули Иоахиму рассудок. Мигель не мог заплатить долг Исайе Нунесу, так как использовал деньги, чтобы рассчитаться с братом и агентом Московии; он не мог получить деньги, заработанные на блестящей сделке с китовым жиром, так как маклер Рикардо отказывался платить Мигелю и даже не раскрывал имени своего клиента; Мигель ничего не мог поделать с Рикардо, поскольку обращение в голландский суд навлекло бы на него гнев маамада, а обращаться в маамад было слишком опасно из-за Паридо.
Точнее, было слишком опасно раньше.
Мигель допил остатки кофе из чашки. По крайней мере одну проблему он мог решить, причем незамедлительно.
Обойдя полдюжины таверн, Мигель отправился к Рикардо домой. Маклер был известен тем, что нанимал самую дешевую прислугу, какую только мог отыскать, и существо, открывшее ему дверь, по всей видимости, обошлось тому почти даром: это была сгорбленная и дрожащая древняя старуха, почти слепая и с трудом передвигающая ноги.
— Зачем вы пришли? — спросила она Мигеля по-голландски. — На ужин к еврею?
Мигель радостно улыбнулся:
