Через час позвонил Бобби и сообщил, что один из водителей Флека заедет за мной завтра утром и отвезет в аэропорт Барбанк.
— Фил забрал 767-й, когда улетал на остров в воскресенье, — сказал он. — Боюсь, нам придется удовлетвориться «Гольфстримом».
— Переживу. Но, похоже, я полечу один. — Пришлось объяснить ему, какой сейчас кризис в «Фокс».
— Эй, по мне так прекрасно, — откликнулся Бобби. — В смысле, не обижайся, но если она останется здесь, я вряд ли стану лить слезы.
Затем он напомнил мне, что шофер приедет за мной в восемь часов утра.
— Хорошо проведем время, — сказал он, вешая трубку.
Я собрал небольшую сумку, после чего поехал посмотреть, как монтируются первый и второй эпизоды моего сериала. Салли так и не позвонила. Когда вечером я вернулся домой, то не обнаружил ни записок, ни голосовых сообщений на автоответчике.
Остаток вечера я провел, перечитывая «Три старых ворчуна». В голову пришли мысли насчет улучшения структуры сценария и темпа диалогов, хотелось сделал их более современными. Я взял красную ручку и принялся исправлять наиболее громоздкие конструкции. В сценарном деле, чем меньше говорят герои, тем лучше. Надо быть экономным, надо позволить картинке говорить, ведь сценарист пишешь для картинок. А если есть картинки, зачем много слов?
К одиннадцати часам вечера я управился с половиной сценария. Салли так и не позвонила. Я подумал, не позвонить ли ей на сотовый, но, уже набрав номер, нажал на сброс. Она может посчитать мой звонок навязчивым, умоляющим или покровительственным (почему тебя до сих пор нет дома?). Поэтому я просто лег спать.
Когда на следующее утро в семь зазвонил будильник, я обнаружил на подушке новую записку:
«Настоящее безумие! Пришла домой в час, а сейчас спешу на завтрак в шесть тридцать с одним из юристов компании. Позвони мне в восемь по мобильному. Да… и позагорай за меня».
На этот раз она написала «С любовью, С.» в конце. Это меня слегка взбодрило. Но, позвонив ей через час (как она просила), я был неприятно удивлен.
— Не время, — кратко сказала она. — Ты берешь с собой мобильный?
— Разумеется, — удивился я.
— Тогда я тебе перезвоню.
И она отключилась. Я заставил себя не беспокоиться по поводу ее резкости. Салли была игроком. И именно так ведут себя игроки в кризисной ситуации.
Через несколько минут раздался дверной звонок. Рядом со сверкающим «линкольном» я обнаружил ожидающего меня шофера в ливрее.
— Как вы себя чувствуете, сэр? — любезно спросил он.
— Готов развлечься на солнышке, — ответил я.
Эпизод четвертый
Мы с Бобби были единственными пассажирами в «Гольфстриме». Однако обслуживали нас четверо: два пилота и две стюардессы. Обе были блондинками лет двадцати с небольшим, и обе выглядели участницами военного парада. Одну звали Черил, другую Нэнси, работали они исключительно на «Эйр Флек» — так громко Бобби назвал воздушный флот Фила.
Мы еще не взлетели, а мой шустрый приятель уже начал подкатываться к Черил:
— Как вы полагаете, я не мог бы получить массаж в полете?
— Нет проблем, — сказала Черил. — Я изучала остеопатию.
Бобби одарил ее улыбкой:
— А скажем, я попрошу локальный массаж?
Улыбка Черил стала напряженной. Она повернулась ко мне и спросила:
— Сэр, не желаете ли вы чего-нибудь выпить перед взлетом?
— С удовольствием. У вас есть вода с газом?
— Да ладно, Дейв, — вмешался Бобби, — надо выпить за такое путешествие французской шипучки. «Эйр Флек» подает «Кристалл», я не ошибаюсь, прелесть моя?
— Да, сэр, — ответила Черил. — У нас на борту «Кристалл».
— Тогда два бокала, радость моя, — просиял Бобби. — И пожалуйста, пусть это будут очень большие бокалы.
— Да, сэр, — кивнула она. — Мне попросить Нэнси принять у вас заказ на завтрак до взлета?
— Годится, — потер руки Бобби.
Как только Черил исчезла на кухне, Бобби повернулся ко мне и сказал:
— Славная попка, если тебе по душе руководительницы групп поддержки.
— Ты ведешь себя по хамски, Бобби.
— Да ну, я просто флиртовал.
— Ты полагаешь, что попросить ручной обработки — это флирт?
— Я же не просил прямо, я только изысканно намекал.
— Ты такой же изысканный, как лобовое столкновение. И кто просит очень большой бокал шампанского? Это же тебе не пиво. К тому же хочу напомнить тебе некоторые правила. Правило номер один: будь приятным гостем, Бобби, не пытайся переспать с обслуживающим персоналом.
— Это ты у нас здесь гость, Мистер Придира.
— Кто же тогда ты, Бобби?
— Завсегдатай.
Появилась Черил с двумя бокалами шампанского. Она также принесла небольшие треугольники тостов с черной икрой.
— Белуга? — поинтересовался Бобби.
— Иранская белуга, сэр, — сказала Черил.
Вышел пилот и попросил нас пристегнуться. Мы сидели в мягких кожаных креслах, привинченных к полу, но вращающихся. Если верить Бобби, это был маленький «Гольфстрим» — всего восемь мест в переднем салоне, небольшая двуспальная кровать, место для работы и в конце — диван. Самолет в это утро делал рейс исключительно для нас. Он выехал на взлетную полосу и остановился. Затем собрался с силами и газанул. Через несколько секунд мы были уже в воздухе, оставив долину Сан-Фернандо далеко внизу.
— Интересно, что нас ждет? — сказал Бобби. — Парочка фильмов? Небольшой покер с высокими ставками? Шатобриан к ланчу? Очень может быть, что у них есть даже хвосты лобстеров…
— Лично я собираюсь немного поработать, — заявил я.
— С тобой не соскучишься.
— Я хочу исправить сценарий, прежде чем хозяин его увидит. Как ты думаешь, у него на острове есть секретарша?
— У Фила есть все. Если ты захочешь, чтобы тебе перепечатали сценарий, нет проблем.
Пришла Нэнси принять заказ на завтрак.
— Можете мне сделать пышную яичницу из белка с зеленым луком? — спросил Бобби.
— Конечно, — спокойно ответила Нэнси. Затем она одарила улыбкой меня: — А что для вас, сэр?
— Только грейпфрут, тост и черный кофе, пожалуйста.
— С каких это пор ты стал мормоном? — удивился Бобби.
— Мормоны кофе не пьют, — ответил я и отправился в конец салона, чтобы поработать.
