очень одиноким. И мне безумно захотелось увидеть свою дочь. Я взял в руки телефон. Он не издавал привычных звуков, извещающих о поступивших сообщениях. Но я все равно связался с системой голосовой связи. Механический голос сообщил мне то, что я и так знал: ничего нет.
Наверняка какая-то ошибка… Наверняка кто-то из моих коллег и друзей позвонил, чтобы выразить свою поддержку.
Но все они позвонили раньше, до повторного выпада Макколла. Теперь, когда этот мерзавец выдвинул обвинения в многочисленных случаях плагиата, я остался один.
Хотя я знал, что Кейтлин в школе, мне было достаточно услышать ее голос на автоответчике.
Но после второго звонка трубку сняла Люси.
— А… привет… — сказал я.
— Зачем ты звонишь днем, ты ведь знаешь, что Кейтлин в школе?
— Хотел только оставить ей послание, сказать, что скучаю.
— Теперь, когда с твоей карьерой покончено, внезапно соскучился по своей старой семье?
— Откуда ты знаешь?
— Ты не видел утренние газеты?
— Я только что проснулся.
— Ну, на твоем месте я бы снова легла спать. Потому что тебе посвящены третьи полосы газет «Сан-Франциско Кроникл» и «Лос-Анджелес Таймс». Очень мило, Дэвид, воровать у других авторов.
— Я не воровал…
— Ну да, ты просто жульничал, как жульничал со мной.
— Скажи Кейтлин, что я позвоню ей позже. — И я повесил трубку.
Я отправился на кухню. Там, на столе, уже лежала «Лос-Анджелес Таймс», которую Салли предусмотрительно открыла на третьей странице. В верхнем правом углу я увидел броский заголовок:
СОЗДАТЕЛЬ СЕРИАЛА «ПРОДАТЬ ТЕБЯ» СНОВА ОБВИНЯЕТСЯ В ПЛАГИАТЕ
Далее шло краткое, слов на пятьсот, изложение статьи Макколла. Приводились также слова Брэда Брюса, с которым газета связалась поздно ночью: «Боюсь, это настоящая трагедия как для Дэвида Армитажа, так и для всех сотрудников сериала. Официальное заявление студии будет выпущено позже».
А ты стратег, Брэд. Сначала сопли по поводу моей тяжелой доли, а вслед за этим информация о том, что я получил пинка под зад…
Отложив «Таймс», я вышел на веб-сайт «Сан-Франциско Кроникл». Чувствовалось, что и эта статья была слеплена на скорую руку: тот же пересказ обвинений Макколла, та же цитата Брэда. Потом я полез в электронную почту и обнаружил там с полдюжины посланий с просьбой об интервью… или, по крайней мере, комментариев по поводу происшедшего. Это окончательно вывело меня из себя.
Я взял трубку и позвонил в офис. Поправка: в мой бывший офис. Ответила Дженнифер, моя бывшая помощница.
— Мне велели собрать ваши вещи, — сказала она. — Полагаю, вы хотите, чтобы все отправили вам на квартиру?
— Дженнифер, ты могла бы для начала поздороваться.
— Привет. Вещи привезут завтра утром. А что мне делать со звонками?
— Разве были звонки?
— Пятнадцать за утро. «Лос-Анджелес Таймс», «Голливуд Репортер», «Нью-Йорк Таймс», «Сиэтл Таймс», «Сан-Франциско Кроникл», «Бостон Глоуб»…
— Я понял, — перебил ее я.
— Мне переслать вам список и номера контактных телефонов?
— Не надо.
— Если кто-нибудь из прессы захочет связаться с вами…
— Скажи им, что со мной невозможно связаться.
— Если вы так решили…
— Дженнифер, почему мы с тобой вдруг попали в ледниковый период?
— А чего вы ожидали? Вы уходите, меня, как положено, тоже предупредили за две недели…
— О господи…
— Пожалуйста, не надо сочувствия.
— Дженнифер, я… Мне очень жаль, правда. Но поверь, для меня это такая же неожиданность, как и…
— Как же это может быть неожиданностью, если вы воровали у людей?
— Я никогда не думал…
— Что? Что вас поймают? Ну так спасибо, что и меня вплели в эту паутину. — И она швырнула трубку.
— Я нажал на отбой и обхватил голову руками. Как бы ни был велик ущерб, причиненный мне лично, я не мог не расстраиваться по поводу других жертв. Трейси… Дженнифер… Противно было также узнать, что меня преследуют пятнадцать журналистов, желающих получить комментарии. Потому что теперь я был горячей новостью — история о телевизионном везунчике, который пустил все под откос. Во всяком случае, именно так они и представят. Мое отношение к обвинениям Макколла получило поддержку около двух недель назад. Теперь же, благодаря пустяковым свидетельствам (но, тем не менее, все равно свидетельствам), все повернулось против меня. Меня сделают примером талантливого сценариста, который сумел создать нечто оригинальное, но все равно ворует строчки у других писателей. Далее последуют обычные сожаления по поводу звездной болезни: бла, бла, бла…
Резюме проще пареной репы: в качестве сценариста работы мне не найти.
Часы показывали четырнадцать минут второго. Я позвонил в офис Элисон. Ответила ее помощница, Сьюзи. Она казалась искренне расстроенной. Прежде чем я успел справиться насчет моего агента, она произнесла:
— Я только вот что хочу вам сказать: я считаю, что то, что с вами произошло, это ужасно несправедливо.
Я почувствовал, как на глаза навернулись слезы.
— Спасибо, — ответил я.
— Как вы?
— Неважно.
— Вы собираетесь приехать сюда?
— Да, незамедлительно.
— Отлично, Элисон вас ждет.
— А сейчас я не могу с ней переговорить?
— Она разговаривает по телефону с ФРТ.
— Тогда увидимся через полчаса.
Элисон сидела за своим столом и молча смотрела в окно. Выглядела она воинственно. Услышав, как я вошел, она крутанулась в своем кресле, поднялась, обняла меня и простояла так больше минуты. Затем подошла к шкафчику и открыла его:
— Тебе виски помогает?
— Дела так плохи?
Элисон ничего не сказала. Только налила нам обоим солидную дозу. После глубокой затяжки сигаретой она ополовинила свой стакан. Я последовал ее примеру.
— Ладно, — сказала она. — Я никогда тебе не врала и не собираюсь начинать. На данный момент ситуация хуже некуда.
Я допил виски. Она тут же налила новую порцию.
— Когда я в первый раз прочитала колонку Макколла, то подумала: как Брэд с Бобом могут относиться к ней серьезно? Ведь обвинения, которые он выдвигает, такие мелкие… Это дерьмо насчет Толстого и есть дерьмо. Макколл и сам это знает. Но строчка из Чивера…
