— Ты не слушаешь, что я тебе говорю. Я знаю, что автор этого сценария — ты. Я знаю, что ты не плагиатор. И еще я знаю, что ты не более свихнувшийся, чем все остальные авторы, которых я представляю. Но также я знаю, что в ассоциации нет никаких следов регистрации «Ворчунов» под твоим именем…
— Откуда тебе это известно?
— Потому что, когда ассоциация на прошлой неделе сообщила мне, что этот сценарий зарегистрирован только на имя Филиппа Флека, я связалась со своим юристом, который, в свою очередь, познакомил меня с частным детективом…
— Ты наняла частного детектива? — изумился я.
— Черт, да! Пойми, тут речь идет о серьезном воровстве, цена которому два с половиной миллиона. Разумеется, я наняла сыщика. Ты бы его видел… Тридцать пять лет, а прыщавый, как юнец, и костюм на нем такой, будто он украл его где-то на помойке у мормонской миссии. Поверь мне, не красавчик, это точно. Однако парень оказался не менее въедливым, чем сборщик налогов. И то, что ему удалось нарыть…
Элисон открыла одну из папок, лежащих на ее столе, и вытащила бумагу с недавней регистрацией «Трех ворчунов» на имя Филиппа Флека. Затем она разложила веером официальные бумаги, касающиеся регистрации моих сценариев. Их было не так много — только на каждую из серий «Продать тебя» и на «Кражу со взломом». И ни одной на написанное мной в девяностые годы.
— Назови хоть один, — попросила Элисон.
— «В море», — сказал я, имея в виду обычный (не «мрачно-комический») боевик об исламских террористах, захвативших яхту с тремя детьми президента на борту.
Элисон пододвинула мне листок бумаги:
— Зарегистрирован на имя Филиппа Флека в прошлом месяце. Назови еще какой-нибудь.
— «Время для подарков», — сказал я (этот сценарий об умирающей от рака женщине я написал в девяносто шестом).
— Зарегистрирован на имя Филиппа Флека в прошлом месяце. — Она протянула мне еще одну официальную бумагу из ассоциации. — Давай проделаем фокус. Назови третий свой сценарий, который так и не был запущен…
— «Правильное место, неподходящее время».
— Это про путаницу во время медового месяца, так? Зарегистрирован на имя Филиппа Флека в прошлом месяце.
Я уставился на бумагу, протянутую мне Элисон:
— Он украл все мои сценарии, которые не были поставлены?
— Получается, так.
— И в ассоциации нет следов регистрации этих сценариев на мое имя?
— Абсолютно никаких.
— Как ему это удалось, черт побери?
— Ну, — сказала Элисон, копаясь в папке, — вот тут уже настоящий шедевр.
Она протянула мне ксерокопию небольшой статьи в «Голливуд Репортер», датированной четырьмя месяцами назад.
ФИЛИПП ФЛЕК ВНОСИТ ВОСЕМЬ МИЛЛИОНОВ В БЛАГОТВОРИТЕЛЬНЫЙ ФОНД АССОЦИАЦИИ СЦЕНАРИСТОВ
Филипп Флек объявил, что собирается внести восемь миллионов долларов в благотворительный фонд Ассоциации кино- и телевизионных сценаристов. Представительница Филиппа Флека Сибилл Харрисон заявила, что этот дар делается в качестве признания блестящей работы ассоциации по продвижению и защите работ драматургов, а также для помощи тем авторам, которые из-за серьезной болезни попали в сложное материальное положение. Исполнительный директор ассоциации Джеймс Лерой сказал: «Этот великолепный подарок указывает на одну простую вещь: когда дело доходит до искусства в Америке, Филиппа Флека можно рассматривать как Лоренцо Медичи. Каждый писатель должен иметь такого друга, как Филипп Флек»».
— Великолепная концовка, не находишь? — сказала Элисон.
— Поверить невозможно… Он купил всю ассоциацию!
— По сути, да. Точнее, он купил возможность зарегистрировать твои сценарии на свое имя.
— Но, Элисон, за исключением «Ворчунов» остальные сценарии ничего из себя не представляют!
— Но они, тем не менее, достаточно остроумны, верно?
— Разумеется, ведь это я их написал.
— Вот видишь. У Флека теперь есть четыре крепких сценария на его имя, причем один из них настолько хорош, что, если верить утренней «Дейли Вераити», ему удалось завлечь Питера Фонду и Дениса Хоппера на роли ветеранов вьетнамской войны, да еще и Джека Николсона в качестве…
— Ричардсона, их адвоката?
— Ты правильно догадался.
— Это же фантастически точное попадание! — сказал я, внезапно воодушевившись. — Все поколение «Беспечного ездока» потащится в кинотеатры.
— Без сомнения. И «Колумбия» согласилась запустить фильм.
— Надо же…
— Слушай, зеленый свет Флеку дали деньги, но все дело в том, что твоего имени в титрах не будет…
— Наверняка есть какие-то юридические тонкости, которыми мы можем воспользоваться…
— Мы с моим юристом уже крутили эту ситуацию в разные стороны. Он сказал, что Флек осуществил идеальную аферу. Твою старую регистрацию похерили. Флек теперь официальный владелец — автор — всех твоих старых работ. А если мы обратимся к прессе, то Флек и его люди разыграют карту под названием «свихнувшийся плагиатор». Прежде всего они раструбят о том, что, когда «твое истинное лицо еще не было раскрыто», ты побывал на острове Флека, который хотел обсудить с тобой написание сценария для фильма. Но Флек «случайно узнал», что с тобой опасно связываться, и отказался от этой мысли. А потом ты снова вернулся к своим старым штучкам и внушил себе мысль, что ты и есть настоящий автор «Ворчунов»… хотя нет никаких свидетельств, подтверждающих это. Зато есть официальное заявление ассоциации, что авторство принадлежит именно Флеку.
— Милостивый боже…
— Просто диву даешься, что можно купить за деньги.
— Но… подожди… разве не подозрительно, что Флек зарегистрировал все четыре сценария в один месяц?
— Он может сказать, что никак не мог собраться, что это его творения за последние два года. И, мол, теперь, когда он решил запустить «Старых ворчунов», пришло время заодно зарегистрировать и другие сценарии.
— Но как насчет работников студии и прочих людей, которые читали мои сценарии?
— Ты имеешь в виду несколько лет назад? Будет тебе, Дэвид. У этих людей главное правило: забудь о том, что ты отверг тремя минутами раньше. Более того, если кто-нибудь вспомнит, что действительно читал такой сценарий, ты думаешь, они примут твою сторону против могущественного мистера Флека? Особенно учитывая твое теперешнее положение в городе! Поверь мне, мы продумали все возможные варианты борьбы. И ничего не нашли. Флек перекрыл все пути. Даже мой юрист восхитился изяществом, с которым это жульничество было осуществлено. Как говорится, тебя мастерски кинули.
Я сидел и тупо смотрел на бумаги. Мне казалось, что я попал в зал, полный зеркал, и из него нет выхода. Мои работы теперь принадлежат Флеку… Элисон права: что бы я ни сказал, что бы ни сделал, изменить ничего невозможно.
— Есть еще кое-что, что тебе нужно знать, — вздохнула Элисон. — Когда я рассказала частному
