— Ищет натуру для съемки в Чикаго. Съемки должны начаться через два месяца.
— У вас что, все в порядке? — спросил я, стараясь выглядеть равнодушным.
— На короткое время была приятная перемена. Но недавно и ей пришел конец. А сейчас… наверное, все как раньше.
— Жаль.
— Comme d'habitude[33]…
— …как говорят в Чикаго.
Она засмеялась:
— Послушай, а ты не свободен завтра в обед?
И мы договорились встретиться в час дня в книжном магазине.
Закончив разговор, я спросил Леса, не мог ли кто-нибудь подменить меня завтра днем на пару часов.
— Да ладно, завтра среда, город мертв. Можешь вообще не выходить во второй половине дня.
— Спасибо, — сказал я.
Чтобы заснуть, мне понадобились три таблетки. Я продолжал слышать ее слова: «Филипп объяснил мне, что ты боишься дурной огласки, если будет стоять твое имя. Но после того, как фильм выйдет на экран, я поговорю с ним: пусть признает, что настоящим автором был ты».
Теперь я понял жестокую логику, с помощью которой этот фрукт сделал свои миллиарды. Если доходило до войны, он был настоящим художником. Это был его единственный большой талант.
Марта приехала точно в час. Должен признаться, выглядела она сияющей. Одета просто: черная футболка, черные джинсы и синяя джинсовая куртка. Но в ней явно было что-то от патрициев Восточного побережья. Возможно, ее длинные темные волосы, стянутые в пучок сзади, возможно, ее длинная изящная шея и высокие скулы… Она напоминала один из портретов Джона Сингера Сарджента, рисовавшего светских дам Бостона в конце XIX века. Или загадка крылась в простых очках, которые она носила. Очки забавно сочетались с байкерским прикидом, не говоря уже о деньгах, которые она теперь представляла. Особенно если вспомнить, что прямоугольная оправа стоила от силы полтинник, к тому же слева можно было разглядеть маленький кусочек скотча, придерживающий дужку. Я понимал, о чем говорит эта клейкая лента: стремление к независимости и высокий интеллект, который, даже месяцы спустя, я находил чрезвычайно привлекательным.
Войдя в магазин, она посмотрела мимо меня — как будто я был Мертвой головой, которую нанял хозяин.
— Привет, — сказала она, — а Дэвид Армитаж…
Затем до нее дошло.
— Дэвид? — спросила она с неподдельным изумлением.
— Привет, Марта.
Сначала я хотел поцеловать ее в щеку, но потом передумал и просто протянул руку. Она взяла ее, таращась на меня со смесью изумления и доброй насмешки.
— Скажи, за всем этим действительно ты?
— Борода слегка растрепалась.
— Равно как и волосы. Я слышала о принципе «назад к природе». Но возвращаться в книжный магазин?
Я засмеялся:
— Зато ты выглядишь великолепно.
— Дэвид, я не сказала, что ты выглядишь плохо. Просто… не знаю… ты не только изменился, ты… трансформировался… Как одна из этих детских игрушек…
— Тех, в которых сержант Джо после некоторых манипуляций прекращается в динозавра?
— Вот именно.
— Считай, что этот новый я — динозавр.
Теперь пришла ее очередь смеяться.
— Не у каждого динозавра есть книжный магазин, — сказала она, оглядывая стопки книг и проводя рукой по полированному дереву полки. — Знаешь, впечатляет. Здесь очаровательно. И… книжно.
— Да, согласен. Здесь нет кафетерия «Старбакс», что делает его некой диковинкой из позапрошлого века.
— Как ты умудрился его разыскать?
— Это целая история.
— Ну, я рассчитываю, что ты расскажешь мне ее за ланчем.
— Не волнуйся, обязательно.
— Я удивилась, когда получила твое письмо. Я думала…
— Что?
— Ну, не знаю… Что после той ночи ты списал меня как дуру…
— Твое дурачество было замечательным…
— Правда?
— Точно.
— Ну, просто гора с плеч. Потому что… — Она передернула плечами. — Потому что потом я чувствовала себя порядочной идиоткой.
— Я тоже, — кивнул я.
— Итак, — сказала она, меняя тему, — куда я везу тебя на обед?
— Мы можем поехать в коттедж, где я сейчас живу…
— Ты снимаешь здесь жилье?
— Дом принадлежит клиенту моего агента, Уилларду Стивенсу.
— Драматургу?
— Да.
Она внимательно посмотрела на меня, стараясь разгадать подкинутую загадку.
— Выходит, когда ты нашел этот город и этот магазин, ты также нашел жилье, случайно принадлежащее Уилларду Стивенсу… который случайно оказался клиентом твоего агента?
— Правильно. Так пойдем…
Мне пришлось потратить несколько минут, чтобы закрыть магазин. Попутно я объяснил Марте, что в честь ее появления в городке я решил не работать вторую половину дня.
— Очень тронута, — сказала она, — но я не хочу, чтобы из-за меня ты терял свой бизнес.
— Об этом не беспокойся. По средам у нас затишье. Да и Лес ничего не имеет против…
— Кто такой Лес? — перебила она меня.
— Он владелец этого магазина.
Теперь она, похоже, совсем запуталась.
— Но я решила, что это твой магазин…
— Я такого никогда не говорил. Я только сказал…
— Помню. Что это длинная история.
Марта приехала на большом черном сверкающем «рэнджровере».
— На моей машине поедем? — спросила она меня.
— Лучше на моей, — сказал я, показывая на мой престарелый BMW. При виде такой скромной машины она застыла, но ничего не сказала.
Мы сели. Как обычно, с первого раза стартер работать отказался (один из пороков, которые я очень быстро обнаружил в этой груде хлама). Но с четвертого раза он завелся.
— Ничего себе машинка, — заметила она, когда мы отъехали от магазина.
— Она доставляет меня из точки А в точку В, только и всего, — сказал я.
— Полагаю, все это соответствует образу стареющего студента, который ты сейчас культивируешь.
Я ничего не ответил. Только пожал плечами.
Мы добрались до коттеджа за двадцать минут. Вид на море ее потряс. Понравились ей и дизайнерская простота, воплотившая идею белого на белом, огромные мягкие кресла и ряды книжных
