Господи, как трогательно! «Нарисовал целый мир на твоем подбородке?» «Мир, в котором нет химии?» Какой такой химии?! Что за бред?! Кто бы он ни был, он мне уже заранее не нравится. Я его ненавижу! Сложив записку, я убираю ее на место.
Звоню в «Гетти», заказываю две пиццы. Мама подъезжает к дому, как только я кладу трубку, – самое время пойти в душ. Я успеваю запереться в ванной до ее появления. Не хочу видеть ее лицо – лицо, на котором явственно читается, что она влюбилась.
– Что за бред?! – восклицает мама, открыв коробку с пиццей.
– Это для Кела – у него сегодня «наоборотошный» день.
Мама закатывает глаза и открывает вторую коробку. Меня раздражает, как она начинает разглядывать кусочки пиццы, как будто пытается выбрать самый вкусный! Это же все одна и та же пицца!
– Слушай, возьми уже любой! – огрызаюсь я.
– Боже, Лейк! – вздрагивает она. – Ты что, с самого утра ничего не ела? Или не с той ноги встала?
Она берет кусок пиццы и протягивает мне. Я кидаю его на тарелку, плюхаюсь на стул за стойкой, и тут на кухню спиной вперед вбегает Кел.
– Пицца и вот а? – спрашивает он на бегу, цепляется за коврик и падает на попу.
– Боже, Кел, ну когда ты наконец повзрослеешь! – набрасываюсь на него я.
– Лейк! Да что с тобой такое? – недоуменно смотрит на меня мама. – Что-то случилось? Хочешь поговорить об этом?
Я отталкиваю от себя тарелку и встаю из-за стола – не могу больше притворяться.
– Нет, мама! Не хочу я ни о чем разговаривать! У меня-то никаких секретов нет!
Она задыхается от неожиданности – ну вот и все, теперь она знает, что я знаю.
Я жду, что она начнет оправдываться, закричит на меня, устроит сцену, отправит меня в комнату – сделает хоть что-то. Обычно бывает именно так, когда обман наконец раскрывается, – так ведь? Ну хоть какая-то кульминация…
Но она просто отворачивается, достает Келу тарелку и кладет ему несколько кусков «наоборотошной» пиццы.
Я гордо удаляюсь в свою комнату и хлопаю дверью. Снова. С того дня, как мы переехали сюда, я уже столько раз хлопала дверями… я постоянно выхожу или захожу в комнаты, серьезно разозлившись на кого- нибудь. Уилл читает стихи со сцены, и зрители хлопают ему, а я… я хлопаю дверями.
Проснувшись посреди ночи я замечаю, что цифры на будильнике мигают красным – видимо, ночью были перебои с электричеством. Солнце светит непривычно ярко. Я хватаю телефон – да, так и есть! Мы проспали! Вскочив на ноги, я быстро натягиваю на себя одежду, чищу зубы, завязываю хвост. Краситься времени нет. Бужу Кела и тороплю его, чтобы он побыстрее оделся, пока я собираю учебники и тетрадки. Кофе попить мы тоже не успеем.
– Но я же езжу в школу вместе с Колдером, – ноет Кел, когда мы уже надеваем куртки в прихожей.
– Не сегодня, мы проспали!
Выйдя на улицу, я понимаю, что, судя по всему, проспали не мы одни: машина Уилла стоит перед домом. Прекрасно! Не могу же я уехать, не разбудив их, поэтому прошу брата:
– Кел, иди постучись к ним и скажи, что пора ехать!
Кел перебегает дорогу, колотит в дверь, а я сажусь в джип, завожу, включаю печку на максимум,
