– Послушай, Лейкен, – спокойно отвечает он через дверь, – я тебя выпущу только после того, как ты разденешься, залезешь в душ, помоешь голову и успокоишься.
Я показываю ему фак. Он, конечно, не видит, но все равно приятно. Снимаю мокрую одежду, кидаю все на пол, надеясь что она испачкается, и залезаю в душ. Теплые струи воды приятно ласкают кожу. Я прикрываю глаза, позволяя воде стекать по волосам прямо на лицо.
Твою мать! Уилл снова оказался прав.
– Мне нужно полотенце! – кричу я, простояв под душем добрые полчаса.
У них душ с функцией гидромассажа, которой я и воспользовалась, направив струю на шею и плечи. И правда неплохо снимает напряжение.
– Полотенце на раковине, рядом с одеждой, – доносится из коридора его голос.
Я отдергиваю занавеску: действительно, полотенце и одежда лежат на раковине. Причем моя одежда! Значит, он успел сходить ко мне домой и незаметно принести вещи сюда! А я в это время стояла под душем!
Выключив воду, я вылезаю и вытираюсь. Он принес мне пижаму, – может, мне удастся провести еще одну ночь в его чудесной кровати? Я нерешительно поворачиваю ручку, не зная, поддастся ли она, но дверь распахивается.
Услышав, что я вышла, он вскакивает с дивана и подбегает ко мне. Я прижимаюсь к стене, испугавшись, что он затолкает меня обратно в ванную, но он вдруг сжимает меня в объятиях.
– Прости, Лейк… – шепчет он мне в ухо. – Прости, что я так с тобой обращался… Но ты была совсем не в себе…
Я тоже обнимаю его… Естественно, я его обнимаю!
– Все в порядке. Просто тяжелый выдался день…
Он отстраняется и кладет руки мне на плечи:
– Значит, мир? Ты не будешь больше драться со мной?
– Мир, – неохотно соглашаюсь я, чувствуя, как он снова переходит на дружеский тон… Не хочу, чтобы он был просто другом!
– Как кино? – спрашиваю я, шагая рядом с ним по коридору.
Но он игнорирует мой вопрос.
– Ты с мамой поговорила?
– А ты мастер менять тему!
– Поговорила или нет? Только не говори мне, что ты весь день тут прибиралась, – не унимается он, заходя на кухню и доставая из шкафчика два стакана.
– Нет, не весь. Мы поговорили.
– И?
– И у нее рак, – честно отвечаю я.
Уилл хмурится. Я бросаю на него взгляд, ставлю локти на стол и сжимаю руками голову. Почувствовав под пальцами полотенце, о котором забыла, я снимаю его, наклоняю голову вперед и пальцами разглаживаю волосы.
Избавившись от всех колтунов, я снова поднимаю голову и замечаю, что Уилл быстро отводит взгляд и смотрит на стоящую перед ним чашку – он отвлекся, и молоко уже течет через край. Я притворяюсь, что ничего не заметила, и продолжаю возиться с волосами, пока он вытирает молоко со стойки.
Он достает что-то из шкафчика, потом ложку из ящика… Господи, он делает мне шоколадное молоко…
– Она поправится? – с безжалостной прямотой спрашивает он.
– Нет. Скорее всего, нет, – со вздохом отвечаю я.
– Но она лечится?
Черт! Мне удавалось не думать об этом целый день! Проснувшись, я убедила себя, что все в порядке. Я знаю, что это его дом, но мне безумно хочется, чтобы он уехал еще куда-нибудь.
– Она умирает, Уилл. У-ми-ра-ет! Возможно, это случится уже к концу года, а может быть, и раньше. Ей
