– Лейк, но зачем вы это сделали? – кладя ложку на стол и разочарованно глядя на меня, спрашивает мама. – И какой же урок вы прогуляли?
Я молча надуваю губу и киваю в сторону Уилла. Мама переводит взгляд на него, он смотрит ей в глаза, пожимает плечами и смеется:
– Она прогуляла мой урок! И что мне оставалось делать?!
– Я тебя ужином за это угощу, – улыбается мама, похлопывает его по плечу и достает телефонный справочник.
Вечер проходит просто нереально: мы едим пиццу, болтаем, смеемся – все, даже мама. Как приятно слышать ее смех! Она сегодня совсем другая: думаю, что ей стало легче уже потому, что она наконец все мне рассказала. Я вижу это по ее глазам.
Кел с Колдером обсуждают, кем они хотят быть на Хеллоуин. Колдер не может решить: то ли трансформером, то ли сердитой птичкой, а Кел и вовсе еще не придумал.
Я убираю с пола тыквенные очистки, ополаскиваю в раковине коврик, а потом, подперев руками подбородок, облокачиваюсь на стойку и наблюдаю за ними. Возможно, мама в последний раз вырезает с нами тыквы. Через месяц мы в последний раз отпразднуем День благодарения, а потом наступит ее последнее Рождество. Но сейчас она как ни в чем не бывало болтает с Уиллом о планах на Хеллоуин и смеется. Остановись, мгновенье! Ну почему нельзя вырезать тыквы целую вечность?
Мама уходит к себе, чтобы собраться на работу, Уилл и Колдер возвращаются домой. Я прибираюсь на кухне, подбираю с пола обрезки тыквы, складываю их в большой мешок и несу его в мусорный бак в конце улицы. Стоит мне выйти, как открывается дверь дома напротив и на пороге появляется Уилл, тоже с мусорным пакетом. Уже почти у самого бака он оглядывается, замечает меня и улыбается, потом поднимает крышку и закидывает мусор в бак.
– Привет, – говорит он, засовывая руки в карманы куртки, и подходит ко мне.
– Привет, – отвечаю я.
– Привет, – повторяет он, проходит мимо меня и садится на бампер моего джипа.
– Привет, – произношу я, прислоняясь к машине.
– Привет…
– Перестань! – не выдерживаю я и смеюсь.
Мы оба ждем, что кто-нибудь заговорит первым, но никто не решается нарушить неловкое молчание. Ненавижу такие паузы, поэтому решаю рискнуть:
– Прости, что я рассказала Эдди… Но она такая умная, знаешь, она сама обо всем догадалась… Только ей показалось, что между нами есть нечто большее, чем на самом деле, поэтому мне пришлось рассказать ей правду. Я не хотела, чтобы она плохо о тебе думала.
– Я тебе доверяю, Лейк. – Уилл запрокидывает голову и смотрит в небо. – Я даже Эдди доверяю. Просто мне нужно было, чтобы она поняла, почему я так дорожу этой работой. А может быть, я все это рассказал вам, чтобы ты поняла, почему я не могу рисковать.
– В любом случае, – продолжаю я, не в силах проанализировать услышанное, – я знаю, что тебе было непросто решиться на такую откровенность… Спасибо тебе!
Мимо проезжает машина и останавливается у соседнего дома. Из нее выходит женщина, а за ней – две девочки. У каждой в руках по тыкве.
– Слушай, а я ведь не знаю никого из соседей, кроме вас с Колдером, – признаюсь я.
– Это Эрика, – рассказывает Уилл, глядя в сторону дома, куда только что зашла мама с дочками. – Ее мужа зовут Гас, они женаты уже лет двадцать, наверное. Две дочки, подростки. Старшая иногда подрабатывает няней и сидит с Колдером. Наши соседи справа, Боб и Мелинда, живут здесь дольше всех. Их сын недавно ушел в армию. Они очень помогли мне после смерти родителей… Мелинда несколько месяцев готовила нам обед каждый день. Она до сих пор приносит нам что-нибудь вкусненькое, примерно раз в неделю… А вон в том доме… Видишь? Там живет ваш хозяин, Скотт. Он владеет шестью домами только на этой улице. Хороший человек, но съемщики у него надолго не задерживаются. Ну вот и все, кого я знаю.
