А не попробовать ли перенестись сразу из одного лепестка «ромашки» в другой, минуя Центрум? Попытка не пытка, верно?
Нет, не получается…
Не беда. Если уж не обойтись без пересадки, можно путешествовать и с пересадкой.
Вопрос: куда? Где та темноволосая и меднокожая женщина — на Земле?
В Центруме?
Чутье подскажет — в этом Макс уже не сомневался.
Глава 18. Реверс
Чесоточный проводник Кирилл Денисович появился внезапно. Никто его не ждал, и меньше всего, кажется, Алена. Заглянув в комнату, где скучали пленники, он дождался от Евы одной лишь реплики:
— Уйди, сволочь.
Хмыкнул, ушел. Послышался возглас Алены, и вскоре в дальней части дома заговорили три голоса, но тихо — не разобрать. Бросив напрасно прислушиваться, Сергей молча пил морс. Нахохлившаяся, как гриф- стервятник, Ева вертела в руках зеленый камешек.
— Сейчас явятся, — сказала она.
— Зачем? — спросил Сергей.
— Что-то у них не склеилось. Чувствую.
— А что означало кормление мартыша и эти камешки? Ведь не случайно же?..
— Может, и случайно. Видишь, нас тут не изолировали наглухо и не обижают. Мы для них с самого начала были инструментами и можем еще пригодиться в этом качестве. Зачем ломать полезные инструменты? А главное, куда мы денемся?
Сказано было с такой тоской, что у Сергея мурашки пошли по коже.
— Ладно, — пробормотал он. — А что насчет камешков?
— Откуда мне знать, — равнодушно отозвалась Ева. — Вот этот зеленый — кажется, хризопраз.
— Драгоценный?
— Поделочный. Просто зеленый халцедон. Дешевка.
Несколько минут оба молчали. Затем Сергей спросил:
— Ну где они? Ты говорила — явятся.
— Дрожишь? — усмехнулась Ева.
— Дрожал бы — генерировал Проходы, — обиделся Сергей. — Просто скучно. О! Тихо…
— Идут, — констатировала Ева.
Первым на четвереньках явился мартыш Мефодий. Оглянулся на Алену, заметил ее укоризненный взгляд, брошенный на банановую кожуру, и заскулил притворножалобно.
— Нечего, нечего, — сказала ему Алена. — Сам насорил, сам приберешься.
Вздохнув совсем по-человечески, мартыш сцапал кожуру и унесся галопом. Кирилл Денисович уступил в дверях ему дорогу и с наслаждением почесал спину о косяк. Будто тоже не человек, а так — человекообразный вроде Мефодия. Улыбнулся, ожидая шуток, и не дождался. Ева зло сверлила его взглядом. Сергей, стараясь держаться невозмутимо, допивал морс.
Кирилл Денисович покашлял и ничего не сказал.
— Ну хватит, может быть? — не выдержала Алена. — Может, пора поговорить?
— О чем? — окрысилась Ева.
— Злишься? Злись. Имеешь право. А на кого сильнее — на Кирилла или на меня?
— Пошла ты…
— Успокойся, — посоветовала Алена. — Злиться на нас — это примерно то же самое, что Мюллеру злиться на Штирлица. Внедренные агенты всегда были и всегда будут. Каждый делает свою работу; ты —
