Я в Каракумы в одиночку ходила! Я умею паровоз водить!
Последняя фраза вызвала за столом хохот. Все уже притихли, вслушиваясь в разговор.
— Паровоз — это хорошо! — сказал босс, похлопывая девушку по плечу. Он явно наслаждался моментом. — Но мы же тебя не на железную дорогу направим. Ты должны быть тиха и незаметна. Тебе важна психологическая стойкость, а не физическая.
«А он ведь не совсем дурак», — неожиданно подумал Сергей. Впрочем, странно было бы предполагать, что хозяин подобной организации действительно такой придурок, каким показался сначала. Мысленно Сергей решил, что перед ним редкий гибрид — прилизанный свинтус, самый опасный из начальников.
— У меня есть психологическая стойкость! — твердо сказала Алена. — Даже если меня… меня в топке паровоза сожгут — я ничего не выдам!
— Ну, там все-таки не такие звери, — босс поморщился. — А если изнасилуют? Просто и банально изнасилуют?
— Выдержу! — ляпнула Алена, чем вызвала за столом легкую истерику.
— Уверена? — с напускным удивлением спросил босс. — Да ты хоть представляешь, о чем речь? Вот, допустим, поймала тебя толпа пограничников. И говорят — «А ну-ка, красотка, потанцуй для нас, исполни стриптиз. Если ты обычная мешочница, пряности на базар тащишь, то тебе не в западлу будет».
— Ну и станцую, делов-то, — опрометчиво сказала Алена.
Босс кивнул и легким движением стряхнул Алену с коленей.
— Ну давай. Исполняй. Сделаешь красивый стриптиз — значит, ты уже не девочка, а опытная контрабандистка. Тогда пущу в Центрум.
— Музыки нет, — напряженно улыбаясь, ответила Алена.
— А мы все тебе подпоем! — пообещал босс. И принялся хлопать в ладоши. Первым подхватил ритм Родион Романович, потом хлопать принялись все. Ну, кроме тех, кто позвякивал бокалами, постукивал ладонями по столу или притопывал ногами.
К огромному удивлению Сергея, Ева, нехорошо улыбнувшись, тоже принялась хлопать.
— Зачем так унижать девчонку? — тихо спросил Сергей.
— Зато жива будет, — негромко ответила Ева. — Она не проводник. А носильщик в Центруме — самая убойная должность. Пусть не валяет дурочку.
Алена медленно обвела всех взглядом. Растерянно улыбнулась. А потом, отступив на шаг, принялась пританцовывать.
Пластика у нее была, и вообще, похоже, она серьезно занималась танцами. Выглядело это красиво, пусть даже на классический стриптиз ничуть не походило. Впрочем, откуда было Сергею знать, как выглядит этот самый «классический» стриптиз? Несколько помятых украинских танцовщиц, которых он видел в недорогих московских клубах, вряд ли могли претендовать на серьезное знание предмета.
С полминуты она просто танцевала под ритм, а потом принялась расстегивать форму. Раз — и пятнистая куртка полетела на землю. Под ней оказалась полосатая тельняшка, что вызвало новый приступ хохота за столом. Алена совсем уж побагровела, но стала, извиваясь, стягивать ее.
— Торопишься! — азартно воскликнул босс.
Но Алена его не слышала. Она сбросила тельняшку, оставшись в кружевном лифчике. Хлопки за столом стали тише — шутка как-то неожиданно перешла свои границы. Алена скользнула по сидящим безумным взглядом — и принялась снимать брюки. Тут уже никакого танца не было, она просто раздевалась. Не расшнуровывая, стянула кроссовки, потом не удержалась, плюхнулась на попу и, задрав ноги, принялась снимать брюки.
— Как слюни-то все распустили, — прошептала на ухо Сергею Ева. — Почему мужиков так тянет на баб в военной форме? Может быть, это латентный гомосексуализм?
— Тьфу на тебя, — сказал Сергей, пытаясь отвести взгляд. Но получалось плохо. Алена выпрямилась, сделала несколько вихляющих телодвижений, пытаясь изобразить танец. Но можно было уже и не стараться — она осталась в одних трусиках и лифчике, так что мужская часть населения застыла как
