— Ну давай, Анна. Сначала ты.
— Мне, пожалуйста, воду, сок и шампанское, — сказала она.
— Может быть, сделать вам коктейль «Мимоза»? У меня есть свежевыжатый апельсиновый сок.
— С удовольствием выпью «Мимозу». Спасибо, — улыбнулась Анна стюардессе.
— А мне воду, пиво и кока-колу, — сказал я. — Спасибо.
— Конечно. Сейчас принесу.
Поскольку у нас с Анной вообще не было привычки к алкоголю, то мы явно переоценили свои возможности и здорово перебрали. Анна выпила две «Мимозы», а я — четыре пива. Анна беспрерывно хихикала, я же беспрерывно лез к ней с поцелуями; мы вели себя до неприличия шумно, но Сьюзан туго знала свое дело и притворялась, что ничего не замечает. Она принесла огромную тарелку с сыром, крекерами и фруктами, наверное, в тайной надежде, что это поможет нам слегка протрезветь. Мы мигом все проглотили. Но сначала я попытался забросить виноградины в открытый рот Анны, причем каждый раз промахивался, что смешило нас до колик в боку.
Когда стемнело, Сьюзан принесла подушки и одеяла.
— Вот здорово, — икнула Анна. — А то я какая-то сонная.
Я накрыл нас одеялами и сунул руку ей под юбку.
— Сейчас же прекрати, — попыталась убрать она мою руку. — Сьюзан здесь.
— Сьюзан без разницы, — заявил я, накрыв нас с головой одеялом, чтобы создать интимную обстановку. Хотя дальше слов дело не пошло, так как уже через пять минут я отрубился.
Проснулся я с дикой головной болью. Анна все еще спала, ее голова лежала у меня на плече. Потом мы по очереди помылись и почистили зубы в туалете. Сьюзан поставила перед нами на стол тарелку бутербродов с индейкой и жареной говядиной, картофельные чипсы и кока-колу. А еще она дала мне две отдельно завернутые упаковки тайленола и две бутылки воды.
— Спасибо, — благодарно улыбнулся я.
— Всегда пожалуйста, — потрепала меня по плечу Сьюзан.
Мы с Анной дружно проглотили тайленол, запив таблетки водой.
— Анна, какое сегодня число?
— Наверное, двадцать восьмое декабря, — на минуту задумавшись, ответила она.
— Я хочу встретить Новый год вместе, — сказал я. — К тому времени я уже успею соскучиться.
— Заметано, — поцеловала меня Анна.
Мы съели все сэндвичи и чипсы, а потом просто сидели и разговаривали.
— Ти Джей, я так много думала об этом дне, что уже вижу, как бегу, раскинув руки, навстречу маме, папе, Саре, Дэвиду и детишкам.
— Я тоже много думал об этом дне. И боялся, что он никогда не придет.
— А он все-таки пришел, — улыбнулась Анна.
Небо понемногу светлело, и я смотрел в иллюминатор на замерзшие поля Среднего Запада. Когда мы начали заходить на посадку в Чикаго, Анна ткнула пальцем в окно и воскликнула:
— Ти Джей, смотри — снег!
Мы приземлились в аэропорту О’Хара чуть раньше восьми утра. Анна, не дождавшись, пока самолет остановится, расстегнула ремень и встала с места.
Достав с полки полиэтиленовые мешки, мы поспешили вперед по проходу. Из кабины вышли пилот и второй пилот.
— Для нас было огромным удовольствием доставить вас домой. Удачи вам обоим.
Мы повернулись к Сьюзан.
— Спасибо за все, — сказала Анна.
— Рада была помочь, — дружески обняла ее Сьюзан.
Кто-то распахнул дверь самолета.
— Ну вот и все, Ти Джей, — сказала Анна. — Пошли.
