Для нее поездка в полном одиночестве в тропический рай была несбыточной мечтой вроде нирваны.
Мы заплатили по счету, и уже по дороге к поезду я вдруг подумала о том, что наконец-то и на моей улице праздник. И если в моей ситуации и есть хоть какие-то плюсы, так это свобода выбора и возможность провести лето — если мне уж так хочется — на прекрасном острове.
Но пока мой план работал не лучшим образом.
Голова болела, живот подводило от голода, и меня еще никогда в жизни так не мучила жажда. Я лежала, положив голову на спасательный жилет, тряслась от холода и гадала, сколько времени у них может уйти на то, чтобы нас найти.
Глава 4. ТИ ДЖЕЙ
Я проснулся с рассветом. Анна уже не спала. Она сидела рядом со мной на песке и смотрела в небо. В животе бурчало, во рту все пересохло.
— Привет! Как ваша голова? — приняв сидячее положение, спросил я.
— Все еще болит, — ответила она.
Ее лицо тоже было полным кошмаром. На распухших щеках виднелись багровые кровоподтеки, а на лбу, у линии волос, — корка засохшей крови.
Мы отправились к хлебному дереву, Анна снова забралась ко мне на плечи и сшибла два плода. Я чувствовал дикую слабость, ноги подкашивались, и держать ее было довольно тяжело. Она слезла вниз, и не успели мы отойти от дерева, как с ветки прямо к нашим ногам свалился еще один плод. Мы переглянулись.
— Так-то лучше, — сказала она.
Мы убрали подальше все гнилые фрукты, чтобы твердо знать, что в будущем мы можем есть все, что найдем под деревом. Я поднял упавший плод и очистил его. Сок был гораздо слаще, а мякоть разжевывалась гораздо легче.
Мы отчаянно нуждались в емкостях для воды, а потому отправились вдоль берега в поисках банок, бутылок, контейнеров — чего угодно, лишь бы только было водонепроницаемым и годилось для сбора дождевой воды. Но обнаружили лишь какие-то обломки, похоже, все, что осталось от разбившегося самолета. Тот факт, что здесь не было абсолютно никакого мусора, свидетельствующего о присутствии человека, заставил меня задуматься о том, где, черт возьми, мы находимся.
Потом мы пошли вглубь острова. Ветви деревьев не пропускали солнечных лучей, и нас тут же облепили комары. Мне приходилось одновременно отмахиваться от них и вытирать пот со лба. Наконец мы вышли на полянку и увидели маленький пруд. Скорее даже не пруд, а здоровую лужу мутной воды. И тут я почувствовал, что все, больше не могу, еще немножко — и я умру от жажды.
— Интересно, это можно пить? — спросил я.
Анна опустилась на колени и окунула руку в воду. Она немного поболтала рукой в луже и поморщилась от неприятного запаха.
— Нет, это стоячая вода. Наверное, ее опасно пить.
Мы все брели и брели по лесу, но так и не нашли ничего пригодного для сбора воды, а потому снова вернулись к нашей кокосовой пальме. Я подобрал с земли кокос, саданул им по стволу пальмы — безрезультатно — и, разозлившись, отшвырнул в сторону. Я с досады пнул дерево, но только ногу ушиб.
— Проклятье!
Если бы мне удалось расколоть орех, мы смогли бы выпить кокосовое молоко, съесть мякоть, а потом набрать воду в пустую скорлупу.
