Я расстелил одеяло и проверил, не подгорели ли стейки. И не то чтобы это имело какое-то значение — мяса акулы у нас было хоть завались, — но в животе урчало, и я уже не мог дождаться, когда мы наконец поедим.
Анна вышла в голубом платье, мокрые волосы зачесаны назад. И пахло от нее ванилью. Я улыбнулся ей, удивленно подняв брови, когда она села рядом, а она почему-то покраснела.
— Прекрасно выглядите, — сказал я.
— Спасибо. Я решила, что по такому случаю можно и одеться.
Мы наелись от пуза акульего мяса. По структуре стейки напоминали говяжьи, а запах был гораздо насыщеннее, чем от мелкой рыбешки, которой мы привыкли питаться.
— Хотите еще плодов хлебного дерева? — спросил я, но в ответ она сыто рыгнула. — Анна, вы меня просто шокируете, — поддразнил ее я. — Еще ни разу не слышал, чтобы вы рыгали!
— Это потому, что я леди. И вообще до сих пор я никогда не наедалась настолько, чтобы рыгать, — ухмыльнулась она. — Вау! Мне понравилось.
— Так, может, хотите еще? А то скоро ничего не останется.
— Конечно, — засмеялась она. — Теперь у меня в животе есть место.
Я уже успел зачерпнуть пятерней немного пюре. Недолго думая, я протянул ей пюре прямо в ладони. Она как-то сразу перестала смеяться и испытующе посмотрела на меня, словно хотела понять, что я имею в виду. Я ждал. Тогда она наклонилась ко мне и открыла рот. Я положил туда перепачканные пюре пальцы, гадая про себя, у кого из нас больше округлились глаза: у меня или у нее. Когда она слизала пюре с моих пальцев, мне внезапно стало трудно дышать.
— Еще?
В ответ она лишь кивнула, и, могу поклясться, у нее тоже возникли проблемы с дыханием. Я зачерпнул еще немного пюре, а когда поднес руку к ее губам, она положила ладонь мне на запястье.
Я ждал, пока она проглотит пюре, и тут окончательно слетел с катушек.
Я взял ее за подбородок и впился губами в ее рот. Она слегка приоткрыла губы, и я раздвинул их языком. Я готов был целовать ее целую вечность, и если бы она приказала мне сейчас же прекратить, не думаю, что смог бы это сделать.
Но она не приказала сейчас же прекратить. Она обняла меня за шею, прижавшись всем телом, и поцеловала не менее страстно, и тогда я рывком посадил ее себе на колени, широко раздвинув ей ноги, и мучительно застонал прямо в ее полуоткрытые губы, когда она оседлала мой вставший член, а платье задралось чуть ли не выше головы.
Она целовала меня в шею, сосала и лизала ее кончиком языка, спускаясь все ниже к груди. Это было что-то невероятное! И тогда я стянул с нее платье и, взяв на руки, положил ее на землю. Я запустил руку ей в трусики, а она слегка согнула ноги в коленях, чтобы мне было удобнее их стянуть. Я целовал ее как безумный, мои руки блуждали по ее телу, потому что я не мог решить, что именно мне хочется потрогать больше всего.
— Помедленнее, Ти Джей, — попросила она.
— Не могу.
Она протянула руку и стала снимать с меня шорты. Я тут же стащил их, оказавшись совершенно голым. И тогда она обхватила рукой мой член. Я кончил уже через двадцать секунд, сам себе удивляясь, что меня так надолго хватило.
Когда туман в голове чуть-чуть рассеялся, я поцеловал ее и стал медленно-медленно гладить каждый кусочек ее тела. Я трогал ее в таких местах, о которых даже мечтать не мог, и, если судить по звукам, которые она издавала, ей, похоже, было очень даже приятно.
Когда я был снова готов, что случилось довольно скоро, я заставил ее сесть на меня. Находиться внутри ее показалось мне верхом блаженства, и такого я еще никогда в жизни не испытывал. Эмма была слишком скованной и напряженной, и я боялся причинить ей боль. Но Анна была расслабленной и раскрепощенной, так как явно знала, что делать. Она сидела, выпрямив спину, положив руки мне на живот,
