Мне кажется, в радиусе пятидесяти километров искать бессмысленно. Если, конечно, люди построили деревню.
— И?..
— Здесь довольно высоко над уровнем моря. И те горы, что за озером, кажутся небольшими, но они километра по три. Там должны быть пещеры.
— В которых нас, не разобравшись, перебьют.
— А мы не пойдем.
— Думаешь, пусть Васька вычислит, какая из пещер жилая, и оставит перед входом плакатик?
— Как вариант. Пусть высылают переговорщика.
— Ну, собственно, ничего другого и не придумаешь. Из безопасного.
— Пошли в лагерь?
— Да. — Павлов отряхнул скафандр. — Тут ловить явно больше нечего.
Мне правильно казалось, что в этом раю все прекрасно. Август дошел до озера, принес воды на пробу. Анализатор, даром что электронный, пришел в восторг и рекомендовал эту воду для людей с пониженным иммунитетом и плохой адаптивностью. На вкус она была сладкой. Никаких болезнетворных агентов и кишечных паразитов аппарат не обнаружил.
Роботы рубили просеку к воде. Василиса злилась, хотя и знала этих роботов. А у меня — не иначе с местной водички — образовалось слишком много энергии, которую я не знала к чему приспособить. В конце концов я поднялась в рубку, нашла там Павлова и сказала:
— Дим, давай возьмем челнок и собаку и проверим озеро.
— Три часа до отключения, — напомнил Павлов.
— И два — до того, как стемнеет. Да знаешь, куда мы улетим за это время?!
— Мне без разницы. Я хочу вернуться до отключения, потому что спать в папоротниках не так удобно, как в койке.
Я всем видом давала понять, что не отстану.
— А чего б тебе Маккинби не взять? Я его десять минут назад видел, он бродит, как медведь-шатун, и ищет себе занятие.
Я промолчала.
— A-а, вы поссорились, — гадким голосом сказал Павлов.
— Хочешь, по роже дам? — вкрадчиво спросила я.
— Руку сломать не боишься? У меня не только колени протезировали. У меня еще и лицевые кости карбоновые.
— Это ты лихо.
— Колени — это возрастное, как ни печально. А вот морду мне попортило, когда я на собственной закладке подорвался. Ладно, пойдем.
Он оставил запись в бортовом журнале, я свистнула собаке. Мы спустились на нижнюю палубу. Василиса запрыгнула в челнок так быстро, словно ей пообещали, что мы сейчас пойдем убивать шумных роботов, даром что они наши.
— План стандарт? — уточнил Павлов, садясь за штурвал.
— Да.
В сущности, отыскать группу людей у водоема — пара пустяков. Люди ходят за водой. Протаптывают дорожку. Обрубают ветви. Выкашивают камыши, если есть, и строят мостки. В первобытно-диких джунглях водопойные тропинки заметны, как белый волос на черной одежде.
Павлов вел челнок в двадцати метрах от земли на самом малом ходу. Я писала данные на чип. Отмечала пляжи, любые тропки, даже с виду звериные, устья ручьев. Через сорок минут мы вернулись к просеке.
— Ну? — спросил Павлов.
— Ни-че-го.
