— Да, — улыбнулась Лисса.
— Это не изменилось только потому, что теперь ты понимаешь?
— Что ты говоришь?
— Я не знаю, сколько пробуду здесь, — тихо произнес он. Темная прядь упала ему на лоб, в глазах застыла печаль. — Возможно, нужную информацию удастся отыскать здесь в раздобытых мною книгах, а может быть, мне придется вернуться ради нее в Сумерки. Но сейчас нам необходимо считать мое пребывание в вашем мире временным, а мое последующее отбытие неизбежным.
Она натужно сглотнула:
— По-моему, ты говорил, что еще никто не возвращался назад?
— Никто из других Стражей не имел книги Старейших, описывающей сотворение разлома.
— О… — Она вжалась в матрас, ослабив, а потом и вовсе разжав хватку ног. — Так, стало быть, ты не злишься?
— Злюсь, — ответил он низким, полным возбуждения голосом. — На всех и все, что мешает мне заботиться о тебе. — Он прижался лбом к ее лбу, так что его запах и жар кожи затопили все ее чувства. — Но на тебя нет, не сержусь. Я горжусь тем, что ты предпринимала меры для самозащиты, и знаю, что ты веришь мне. В противном случае не позволила бы мне овладеть тобой без презерватива. Ты ведь доктор и ни за что не стала бы баловаться с такими вещами. — Он скатился с нее и уставился в потолок.
— Не очень-то понимаю, как ты сможешь вернуться, — сказала она, морща лоб. — Правда, я не уверена и в том, что понимаю, как ты попал сюда.
Повернув голову, он взглянул на нее с ласковой улыбкой:
— Ты ведь слышала про Афину, правда? Богиню мудрости, появившуюся на свет полностью сформировавшейся прямо из головы Зевса.
— Это миф, — фыркнула она, хотя сходство было пугающим.
— Разве не каждый миф и легенда основываются на крупице правды? — пожал плечами Эйдан.
— Ну, может быть…
Она смотрела на его профиль, внутренне тая от того, как он прекрасен. На ее постели разлегся очаровательный, могучий и смертельно опасный хищник. Пока он дрался с Чэдом, она, словно зачарованная, смотрела сквозь перила на грациозные выверенные движения и поразительную игру мышц. Ее пробирала дрожь, и отнюдь не только от страха. В одном Стейси точно не ошиблась: он действительно был очень опасным «плохим парнем», которого ей страшно хотелось приручить.
И прежде чем он успел что-то сказать, она, подпрыгнув, упала сверху на его крепкое тело, так что он даже крякнул от неожиданности и уставился на нее округлившимися глазами. Лисса припала к его губам, просунула язык ему в рот и одновременно сжала пальцами его соски. Его ответный стон прозвучал музыкой в ее ушах.
— Поздно уже осторожничать, — прошептала она, касаясь губами его твердых, но таких умелых и нежных губ.
— Будь что будет, тут уж ничего не попишешь, но, пожалуйста, сделай так, чтобы дело для меня того стоило.
— А я еще не сделал? — Его акцент стал заметней, указывая на силу ее воздействия.
— Я хочу больше.
Сев, она стащила через голову фуфайку, швырнула ее на пол и, сжав ладонями свои груди, принялась растирать кончиками пальцев соски.
— Ох, Лисса, — хрипло выдохнул он, тиская ее бедра. — Ты всегда меня этим с ума сводишь.
Лисса уже собиралась было сказать, что «этого» с ним еще не проделывала, но тут вспомнила его рассказ о том, что они были любовниками во сне.
— Я устраивала тебе такое раньше?
Он промычал что-то невразумительное, медленно поглаживая ее подушечками больших пальцев, оставлявшими на коже огненный след.
— Это несправедливо. Ты помнишь больше, чем я. Хочу наверстать.
