Телефон зазвонил. Это был Кэри.
— Детка, — протянул он, — хочу выразить сочувствие, правда, но любовный треугольник — это ведь так восхитительно. Особенно если его участники — решительный рок-музыкант и властный миллиардер. Бррр!
— О боже. Прекрати сейчас же.
— Вечером увидимся?
— Непременно. Но, пожалуйста, не заставляй меня пожалеть об этом.
Я отключилась под его смех, втайне радуясь тому, какое у него славное настроение. Похоже, Трей умеет творить чудеса.
Энгус высадил меня напротив входа в Кроссфайр, и я, поспешив по жаре в прохладный холл, успела заскочить в лифт, прежде чем закрылись двери. Кроме меня в кабине находилось еще человек шесть, разбившихся на две оживленно общавшиеся группы. Я стояла в углу и изо всех сил старалась заставить себя отрешиться от личных проблем и переключиться на работу.
— Эй, мы наш этаж проехали, — заметила вдруг одна девушка.
Я посмотрела на стрелку над дверью.
Парень, стоявший ближе всех к панели, начал нажимать на все кнопки подряд, но ни одна не зажигалась… кроме самой верхней.
— Кнопки не работают.
Мой пульс участился.
— Надо в аварийную позвонить, — сказала другая девушка.
По мере подъема бабочки в моем желудке все более отчаянно махали крылышками, но наконец кабина остановилась и двери отворились.
На площадке стоял Гидеон. На лице прекрасная бесстрастная маска. Глаза ослепительно-голубые… и холодные как лед. От одного его вида у меня перехватило дыхание.
Никто в кабине не проронил ни слова. Я не шелохнулась, молясь о том, чтобы двери поскорее закрылись, но Гидеон взял меня под локоть и вытащил наружу. Я в ярости отбивалась, желая хоть как- нибудь досадить ему. Двери закрылись за моей спиной, и он отпустил меня.
— Твое сегодняшнее поведение возмутительно, — прорычал он.
— Мое? А как насчет твоего? — Я повернулась к кнопкам вызова и нажала нижнюю, но она не загорелась.
— Ева, речь идет о тебе.
Взглянув на двери «Кросс индастриз», я с облегчением отметила, что рыжеволосой секретарши в приемной нет.
— Правда? — повернулась я к нему, злясь на себя из-за того, что при всех его непростительных выходках он все равно казался мне неотразимо привлекательным, — Ну конечно, обо мне говорить проще, чем о чем-нибудь на самом деле интересном, например о твоем вчерашнем ужине с Коринн.
— Нечего тебе выискивать в Сети сплетни обо мне, — отрезал он. — Ты намеренно стараешься выведать что-нибудь, из чего можно раздуть проблему.
— Ах, значит, в твоих действиях никакой проблемы нет? — выпалила я в ответ, чувствуя, как меня душат слезы. — Проблема лишь в том, что я о них узнаю?
Гидеон скрестил руки на груди:
— Ты должна верить мне, Ева.
— Ты сам делаешь это невозможным. Почему ты не сказал мне, что собираешься на ужин с Коринн?
— Потому что знал, тебе это не понравится.
— Ага, знал и все равно пошел.
Мне было больно. После всех наших разговоров, состоявшихся в выходные… после того, как он сказал, что понимает мои чувства…
— А ты пошла с Бреттом Клайном, зная, что мне это не понравится.
