— Прошу прощения?
Я уже взялась за ручку двери, когда он удержал меня, схватив за локоть. Развернувшись, я с такой силой влепила ему пощечину, что у него голова дернулась, а мою ладонь обожгло огнем.
— Кончай, на хрен, руками махать! — прорычал схватив меня за руки и встряхнув.
— Не трожь меня!
Слишком болезненные ощущения вызывали его прикосновения.
Он подался назад:
— Да что, на хрен, с тобой случилось?
— Гидеон, я видела ее.
— Кого?
— Коринн.
— Да о чем ты говоришь? — нахмурился он.
Вытащив смартфон, я сунула фотоснимок ему под нос:
— Улика!
Гидеон посмотрел на экран, и его хмурое лицо разгладилось.
— И в чем эта долбаная улика меня уличает? — с преувеличенной мягкостью поинтересовался он.
— Ох, мать твою!.. — Я снова повернулась к двери, убирая телефон в сумочку. — Не хватало еще тебе это объяснять.
Он положил руку на стекло, удерживая дверь закрытой, и, подавшись ко мне, прошептал на ухо:
— Нет уж, будь добра, объясни.
Я зажмурилась от нахлынувших вдруг воспоминаний о моем первом посещении кабинета Гидеона. Тогда он тоже задержал меня таким же образом, а потом это трансформировалось в жаркие объятия на том самом диване, где, судя по всему, совсем недавно тоже кувыркались так рьяно, что с места сдвинули.
— Можно подумать, снимок не стоит тысячи слов, — процедила я сквозь зубы.
— Ну, на нем Коринн, и что такого? Какое отношение это имеет ко мне?
— Насмехаешься, да? Немедленно отпусти!
— Ну уж нет, мне не до смеха. Я вообще не могу припомнить, чтобы на меня женщины так наезжали. Вламываешься сюда со своими из пальца высосанными обвинениями, порешь какую-то несусветную ахинею…
— Никакую не ахинею! — Я поднырнула под его Руку, чтобы хоть немного увеличить расстояние между
нами: находиться вплотную к нему было свыше моих сил. — Я бы в жизни не стала тебя дурить. Возникни у меня потребность трахаться налево и направо, я сначала распрощалась бы с тобой.
Гидеон прислонился к двери и скрестил руки на груди. Застегнуть рубашку он так и не успел. От его вида меня бросало в жар, отчего я злилась еще больше.
— Так, выходит, я тебя дурю? — ледяным тоном осведомился он.
Я сделала глубокий вдох, силясь справиться с болью, пронизывавшей меня при одной мысли о том, как они с Коринн развлекаются на этом диване.
— Объясни мне, какого черта ее принесло сюда, в Кроссфайр, и почему она вылетела отсюда в таком виде? А заодно объясни, что у тебя за видок и что за бардак в твоем кабинете?
Его взгляд скользнул к дивану, потом переместился к подушке на полу и вернулся ко мне.
— Понятия не имею, что она делала в здании и по¬чему так выглядит. Я не видел ее с того вечера, когда та была со мной.
Мне казалось, что с «того вечера» миновала целая вечность. А хотелось, чтобы его не было вовсе.
— Меня с тобой не было, — возразила я. — Она похлопала ресницами, сказала, что хочет тебя с кем- то познакомить, и ты свалил, оставив меня одну.
— Господи! — Глаза его вспыхнули. — Ну не начинай по новой!
