обшаривали меня, остальное не имело значение.
— Вот так, ангел. — Его пальцы сдвинули в сторону кромку трусиков и скользнули внутрь меня. — Я собираюсь трахать
эту чудесную щелку день за днем.
Хотя вокруг нас толпился народ, громыхала музыка и уединение обеспечивалось лишь тем, что толпа была отвлечена
на иное, Гидеон ввел свои пальцы в мое влагалище и задержал их там. Это основательное, неподвижное проникновение
привело меня в неистовство. Я подала бедра вперед, насаживаясь на его руку, добиваясь оргазма, которого так отчаянно
желала.
Песня кончилась, погасли огни, и погруженная во тьму толпа отозвалась ревом. Наконец, после того как публика была
еще пуще заведена ожиданием, снова зазвучали гитарные аккорды. Раздались восторженные крики, зажглись огни, так
что скоро это людское море было испещрено светящимися точками. Направленный луч высветил на сцене Бретта,
сидевшего на барном стуле. Он был без майки, голый торс с рельефными мышцами груди и кубиками пресса
поблескивал от пота. Он наклонил стойку микрофона, заставив при этом движении блеснуть пирсинг в его сосках. Женщины
в зале разразились восторженным визгом, включая и Шауну, подпрыгивавшую на месте с оглушительным свистом.
Я полностью это воспринимала. Бретт, сидевший подтянув ноги на поперечину стула, с черно-серыми татуировками,
покрывавшими его мускулистые руки, выглядел невообразимо сексуальным и вызывал просто оголтелое желание
трахаться. Четыре года назад я на протяжении шести месяцев думать не могла но о чем другом, кроме возможности
дорваться до его наготы, была влюблена до безумия и так отчаянно нуждалась в ответном чувстве, что, когда он изменял
мне, это разрывало меня в клочья.
Пальцы Гидеона начали двигаться во мне туда и обратно. Зазвучал басовый ритм. Бретт завел песню, которой я никогда
прежде не слышала. Голос его был низким, исполненным чувства, каждое слово звучало отчетливо и ясно. Он обладал
голосом падшего ангела. Гипнотизирующим. Притягательным. А его лицо и тело усиливали искушение.
Золотая девочка, вот и ты.
Я пою навзрыд, музыка гремит.
Ты там, в моих мечтах, с солнцем в волосах.
Я так тебя хочу, что вот-вот взлечу.
Золотая девочка, вот и ты.
Танец твой искрит, музыка гремит.
Я так тебя желаю, что глаз не отрываю.
Жду: на колени пасть тебя заставит страсть.
Но нет, уходишь ты, плоть моей мечты.
