закурил папиросу.
– Почти пришли, – сказал папа. Заросли граба сменились дубравой; огромные древние дубы напоминали колонны, поддерживающие небосвод. Луна покрывала рощу серебристой патиной. Переступив через поваленный ствол, они оказались на небольшой прогалине.
– Давайте. Нужно успеть до полуночи… – сказал дед, бросив взгляд на часы.
Они сели на укрытую листвой землю. У Алены мелькнула мысль подложить что-нибудь, чтобы не запачкать платье… Она прогнала ее, горько усмехнувшись.
Папа достал из рюкзака деревянные миски. Дедушка положил в них листья и горсти земли. Мама вытащила из сумки бутылку с водой. Все взяли миски в руки. Алена смотрела на черную, жирную землю с листьями и думала, какие они на вкус. Раньше она никогда не ела столько сразу.
– Мы взываем к тебе, Мать. Прими нас, как принимала всегда, и даруй новое рождение.
Все принялись есть землю и листья. Алена не испытывала отвращения: мама с детства приучала ее к Истинной Пище, но смешивала ее с другой, обычной, подсыпая как приправу. Вкус оказался странным – горьковатым и каким-то пьянящим. Выпив холодной родниковой воды из бутылки, она быстро покончила с трапезой, отложила миску и…
– Черт! – донесся вскрик, а за ним – хруст. Кто-то упал, пытаясь тихо переступить через ствол. Все вскочили и направились к незваному гостю.
– Леша? – удивленно воскликнула Алена.
– Я шел за вами… – потирая колено, процедил парень в потертой кожаной куртке и поднялся, стряхнув с себя листья. – Что ты здесь делаешь? Я пришел к тебе во двор, как договаривались, и как раз успел увидеть, как вы в парк ныряете… Почему не берешь трубку?
– Ох, Леша… – только и смогла сказать девушка, а затем слезы вновь хлынули из глаз неудержимым потоком.
– Алена… Алена, что случилось? Что… Что все это значит?
Леша переводил взгляд с одного темного силуэта на другой, потом подошел к Алене и обнял ее, дрожащую и поникшую.
– Он должен уйти, – сказал отец.
– Да. Сейчас здесь не место никому из них! – поддержала его мама.
– Довольно! – громыхнул голос деда. Он сразу захлебнулся в приступе кашля, но мама с папой притихли и молчали. – Пусть останется. Им нужно попрощаться.
– Пап, это же Таинство… – начала мама, но дед резко вскинул руку, заставив ее замолчать.
– Она имеет право.
– Алена, о чем он? Что тут… – бормотал Леша, когда Алена поцеловала его и прошептала:
– Пожалуйста, Лешенька, молчи. Подожди чуть-чуть… Подожди…
– У нее мало времени… До полуночи осталось полчаса… – робко сказал папа.
– Времени у нее столько, сколько она пожелает. Ей известно, что случится, если опоздать. Верно, внучка?
Алена отбросила с лица намокшие от слез волосы и кивнула.
– Что ж, тогда вперед.
– Доченька, пожалуйста, догоняй скорее! – сказала мама.
– Да, мама… Нам только… Только сказать кое-что друг другу…
– Алена, я знаю, ты не станешь делать глупостей, правда? – серьезно сказал папа. – Ты ведь уже взрослая.
– Идите. Я догоню.
Посмотрев ей в глаза, папа кивнул, и они направились к деревьям. Дед – к исполинскому дубу с раздвоенным стволом, а мама с папой – к деревьям поменьше.
А затем случилось то, от чего у Алены и Леши перехватило дыхание и, казалось, перестали биться
