то злыдню невмиручему отцы наши да прадеды?
И старуха умолкла, оборвав выступление на «пожрет он ваших детушек», развернулась всем корпусом к магистру, и уставилась на него непонимающим взором.
— А и правду мужик говорит, — отозвался седобородый рыбак, почему рыбак, да потому что красные сапоги у него в чешуе рыбьей были полностью.
— И то верно, — молодой плечистый парень, тоже решил высказаться, — ну бабы знамо дело зачем.
Все мужики заржали, иначе и не скажешь, даже кентавров посрамили, те и так смеются тише и менее оскорбительно.
— Ну детей-то пожрать, тоже ясно, — снова парень. — А старых-то дедов к чему приспособить?
И все призадумались.
— Горе идеть! — заорала старуха. — Зло великое, а вы-то?!
И вот тут, я узрела истинно коварную темнолордовскую улыбку на простоватом лице магистровой иллюзии, а затем Риан вкрадчиво произнес:
— Так сама, почтенная, тут давече вещала «отцов и дедов поизведет». Вот ты нам и ответь — на кой темному императору старики сдались.
И сказано это было так, что в толпе тут же послышалось:
— Да-да, пущай скажет!
— На кой деды ему?
— Сказала первое слово, второе говори!
И много чего еще в подобном духе, а лорд Риан Тьер мягко отступил и покинул толпу, не привлекая к себе внимания. И вскоре, вновь взяв меня за руку, прислушивался к им же спровоцированному происходящему.
— На ремни кожаные поизведет! — заорала старуха. — На плети смертоубийственны!
Но ее отчаянный вопль был воспринят с деловой точки зрения.
— Ты это погодь, — начал кряжистый мужик в красной рубахе, и поглаживая бороду, продолжил, — на ремни, говоришь? Не, эта кожа дрянь дрянью, ужо поверь мне Гругу кожевеннику.
И все зашумели, поддерживая мужика.
— На мясо! — выдвинула предположение вещунья.
— Кому оно надо, мясо-то такое, — заговорила одна из женщин, — солью морской провоняное, брагой пропитанное, куревом изведенное. На потраву только, мясо-то это!
Бабка перестала горбиться, встала ровно, горделивую осанку демонстрируя, руки на груди сложила и как рявкнет:
— Хватит!
Все примолкли.
— А почто, ежели на удобрения? — воскликнул какой-то ребятенок.
И понеслось по новой. Предположения, опровержения, коммерческие идеи даже, а потом прозвучало:
— Темный-то не дурак, очень ему нады деды да прадеды!
— Да и города наши с весями, почитай своих территорий немеряно!
Тихо рассмеявшись, Риан повел меня дальше, а позади шумела и гудела человеческая толпа, выдвигая предположения одно другого забавнее. И вот было мне очень интересно:
— Риан?
— Да, родная.
— А почему у нас на площадях никто не призывает готовиться к горю страшному?
— А что у нас населению заниматься больше нечем? — весело спросил
