Каюсь, при перемещении я закрыла глаза, и, повернувшись, прижалась к груди магистра. И как бы сильно не ревел прорывающий пространство огонь, я слушала не его, я прислушивалась к мерному звуку бьющегося сердца лорда Риана Тьера, пряча даже от самой себя глупую счастливую улыбку. И когда сильные пальцы нежно погладили по щеке, я лишь прижалась сильнее, а он крепче обнял.
Когда всполохи угасли, нас оглушило воем ветра. Ветер был такой силы, что удержалась на ногах я исключительно благодаря поддержке магистра, и глаза я не открывала — чувствуя, как песок бьется о кожу.
— Песчаная буря, — раздался крик Эллохара.
— Ставь заслон, — от Риана.
— В ДарХамене? Нет, Тьер, просто поверь, это будет глупо.
— Согласна, — отозвалась Царапка, — прикройте Дэю плащом, и постарайтесь не прибегать к магии — сейчас буря усиливается, на любую постороннюю энергию может отреагировать смерчем.
— Высасывающим любую энергию, — добавил Эллохар, — Миры Хаоса, Тьер.
Риан не стал ничего отвечать ему, но в следующее мгновение меня просто подхватили на руки и понесли вперед. И я была очень благодарна ему за это — для меня, чистокровного человека, идти утопая по щиколотки в песке, да еще под натиском сбивающего с ног ветра, было бы очень непросто.
А потом ветер стих. Нет, он выл и рычал, и завывал даже, но я больше его не ощущала, и осторожно открыв глаза, поняла, что мы теперь были под прикрытием черной полуразрушенной крепостной стены.
— Я дальше сама могу идти, — осторожно сообщила я магистру.
Риан отреагировал нежной улыбкой, прижал сильнее, и мы продолжили идти вдоль черного сооружения. Идти пришлось долго, но вела нас Царапка, а ей ни один из лордов не решился ничего сказать. И темная шла, не отрывая ладони от черных спаянных чем-то серым камней, как вдруг ее когти озарились снопом искр. И леди Анрис остановилась, чтобы глухим голосом произнести:
— В замке есть человек… и маг… и морская ведьма…
Риан осторожно опустил меня на песок, совсем рядом с Эллохаром, затем стремительно приблизился к Царапке, накрыв ладонью ее глаза. Его собственные вдруг стали огнем. В то же мгновение лорд Эллохар обнял за плечи, затем склонился ко мне и прошептал:
— Прости, прелесть моя, рисковать тобой я не намерен.
Синее пламя взметнулось, отрезая нас от Царапки и Риана, я дернулась, попыталась вырваться, и вскрикнула:
— А как же они?
И насмешливый шепот:
— Они? Они решили прогуляться к Бездне, милая.
Тьма накрыла, унося прочь… Страшная, жуткая, неотвратимая тьма…
Я проснулась от того, что плакала. Плакала навзрыд, захлебываясь криком. И я пыталась вырваться, а меня продолжали держать осторожно, бережно, но неотвратимо… Меня трясло, трясло всю, и начинало трясти все сильнее.
— Дэя, Дэя, милая, ну что же ты так, — тихий, с нотками отчаяния голос, — Дэя…
— Вы не можете! — кричу сквозь рыдания, кричу изо всех сил. — Вы не можете их бросить!
И полный грусти ответ:
— Я не мог рисковать тобой.
Как больно! Как же мне больно… я просто умираю, но почему-то все рвусь, рвусь прочь из этой тьмы. Она накрывает, обволакивает, пытается утянуть в безмятежное небытие, а я не могу, не могу
