дарственную на дом, молча села в скуа, даже не обернувшись, не взглянув на усадьбу. Я не плакала, не было ни единой слезинки, я приняла все как есть. Так будет лучше, Лика, так будет лучше. Не для тебя, правда, но ты и это переживешь.
В космопорту меня посадили на корабль, на котором, судя по всему, я была единственным пассажиром. И только когда двигатели взревели, я позволила себе тихо заплакать, проклиная свою судьбу, которая все дает одной рукой и тут же отбирает другой. К счастью, моих слез никто не видел. От завтрака я отказалась… От обеда тоже… Пришедший в мою каюту с ужином повар посмотрел на меня, уставившуюся в одну точку, и молча поставил подносы на столик, чтобы утром забрать весь ужин не тронутым. А я впервые в своей жизни не могла есть… Просто не хотела… и пирога не было…
Так бывает, когда встречаются двое и у каждого своя… гордость!
Оставшиеся пять дней полета я пролежала, глядя куда-то в обшивку каюты. Иногда проваливалась в сон, иногда что-то пила, если повар слишком уж приставал… Когда мне сообщили, что мы на подлете, я нашла в себе силы встать, принять душ, переодеться и поесть. Команда провожала меня странными взглядами, в которых было ненавистное мне сочувствие.
В самом космопорту Диосеры 14 меня ждал высокий, хорошо одетый мужчина, который предложил посидеть где-то, где можно поговорить. Молча пошла за ним в дорогой ресторан, молча села за столик, достала из кармана куртки дарственную. Мужчина, несколько шокированный моим безразличием, начал разговор первым:
— Мое имя Летанас Ниверрис, я являюсь торговым представителем Алессандро Девелри на Диосере 14.
На его слова, как и на него самого, я не реагировала, видимо, его это начало нервировать.
— Я хотел сообщить, что вы можете обращаться ко мне в случае, если вам потребуются деньги или возникнут трудности с документами. По поводу документов, — он протянул пакет, — отныне ваше имя Кеян Ривенис. Здесь также карточка соцстрахования, медкарточка, генетический код. Также документы на ваш личный скуа, и счет в местном банке. На вашем счету семьсот тысяч обиронов, на мой взгляд, более чем достаточно. Лика, вы меня слышите?
— Слышу, — глухо ответила я, — я все слышу.
Бросив дарственную на протянутый мне пакет с документами, я взглянула на мужчину и улыбнулась.
— Передайте Алексу, что я… уже большая девочка.
С этими словами развернулась и покинула ресторан. Вслед мне понеслось разгневанное «Лика!». Он даже конспирацию сохранить не сумел.
Спасаясь от преследования, я вышла через служебный вход, вновь вошла в соседнее кафе, а оттуда вернулась в космопорт. Мне пришлось еще попетлять по отделениям для сотрудников порта, украсть куртку у одного из зазевавшихся пилотов и найти расписание взлетов.
«Может, я и не шпионка, но тоже не дура, — я грустно улыбнулась зверюшкам в клетках, с которыми покидала гостеприимную Диосеру 14, — ничего, прорвемся!»
— Хозяин, объект доставлен! — капитан Прир отчитался перед уставшим Алексом.
— Хорошо!
Алессандро Девелри протянул руку, чтобы отключиться, но тут капитан сделал то, чего от него не ожидали.
— Есть донесение служащего Оньера, он настаивает на общении с вами.
— Слушаю, — Алекс, пребывавший в тоскливом настроении, держал в руке, под столом, маленький кусочек яркой ткани, усыпанной стразиками.
— Хозяин, — показавшийся на экране тучный кок несколько смущенно начал доклад. — Объект отказывалась от еды первые трое суток, на четвертые я с трудом уговорил ее поесть. Поведение неадекватное… Объект не вставала, не разговаривала, не реагировала на обращение к
