И что-то мне подсказывало, что в постели мужчины моего романа я точно побываю… Если сам не пустит, запишусь в штат папарацци! В общем, у меня появилась цель…
С этими мыслями мир Сатари стал в разы привлекательнее, и я уже радостно улыбалась этому миру, краем глаза замечая, что мой провожатый что-то слишком часто начал на меня поглядывать… Не то чтобы я против, но как бы жить еще хочется, а он за рулем.
Поселок с названием Верли представлял собой две сотни домиков, утопающих в зелени огородов. Для меня, жительницы города, это было вообще атас… Мой загорелый выгоревший шатен подвез меня к одному из крайних домов этого поселочка, и я поняла, почему стала брюнеткой, — и бабушка Оша, и дедушка Верли были с иссиня-черными волосами и с явно аборигенской наружностью.
— Доченька, — видимо, бабушка была старее, чем казалась на вид, и память подвела. — Как же ты выросла!
Да уж, по сравнению с фотографией, которую вам показывали, я, наверное, просто огромна.
— Девочка наша, — дедулю тоже было сложно старым назвать, а судя по крепким объятиям, он еще мог и пластик гнуть. — Заходи в дом, красавица, ты устала с дороги.
И еще как, с такой «радиопередачей», как Тинар, голова весьма разболелась.
В общем, меня обняли, облобызали, подергали за не пухлые щечки и провели в маленький двухэтажный домик. Концерт закончился, едва закрылись входные двери.
— Почему так долго? — бабуля треснула моими вещами об пол.
— Пока ты там задом вертела перед хозяином «Семи вершин», мы тут перед начальством выделывались! — прошипел дедуля.
Округлости моих глаз могли позавидовать и глобусы.
— Что?! — на высокой ноте выдала я. — Это что за наезды?!
Теперь глаза округлились у этих двоих… Мама, кажется это… Я даже дышать забыла и внезапно закашлялась от нехватки воздуха. Обессиленно сползла по стене и уселась прямо на пол.
— Ну, Зиновий, — прошипела я, — ну сволочь! Я с тобой еще разберусь, начальничек.
Кто-то проводит студенческие годы в погоне за новыми отношениями, кто-то любит выпивать в компании, а я попала в группу дебилов-энтузиастов! И, пока наши однокурсники веселились на концертах и в клубах, мы искренне верили в Теорию Правительственного Заговора! Мы так и называли свою группу — ТПЗ. Это я только на пятом курсе узнала, что название нашей организации расшифровывается еще и по-другому — Товарищество Придурковатых Зануд, причем вот как раз со вторым толкованием я и была искренне согласна. Большинство из нас (в основном парни) реально тормозили — для них главное было собраться и порассуждать о политике. Первые полгода я приходила на такие встречи и с замиранием сердца слушала этих умных, начитанных парней, которые не поддались пропаганде и зрили в самый корень политических интриг правительства. В итоге поняла, что они простые болтуны. То есть как бы у них есть свое мнение, и они его высказывают, а вот поучаствовать в интеллектуальной беседе тут никак — как же, ведь каждый считал, что именно его мнение единственно верное, а остальные так… тупят просто.
На втором курсе в наш союз ТПЗ пришел Дени Павловский, и вот тогда я и стала ярой любительницей раскрывать заговоры правительства. О-о-о, мы проникали в архивы, подделывая пропуска и отпечатки пальцев, взламывали секретные базы, находили запрещенные документы… Два года я жила в непрерывном круговороте интриг и расследований, на лезвии бритвы, на острие ножа… Это были самые лучшие времена моего студенчества, да и всей моей жизни… до встречи с Алексом. Я была первой помощницей и идейной соратницей Дени. Он вызывал меня в любое время дня и ночи, и мы мчались куда-то через полпланеты, чтобы открыть очередную Тайну! Я срывалась с лекций, убегала из дома назло очередным приемным родителям, по ночам через окно перелезала на его инке, и мы мчались навстречу очередной загадке…
В результате однажды Дени увели двое в штатском, но со странно серьезными рожами и крепкими мускулами, через два дня мы узнали, что его отчислили с отделения журналистики… И как я ни искала потом
