землицы, мчал Волк, а Жека чуть поодаль, стараясь не потерять Волка из поля зрения и одновременно замеряя что-то странным медным кристаллом.
Зависнув над картиной разворачивающихся событий, я огляделась – никого, окромя меня и метлы и требующего справедливого возмездия Вовчинского. А потом я увидела… белок. Белки в количестве штук двадцати сидели на высоченной сосне, получалось прямо напротив меня, и удивленно смотрели черными бусинками потрясенных глазенок. Недолго думая, помахала им рукой. Белочки почему-то махнули в ответ.
– Привет, – прошептала я.
Мне не ответили, а я…
– Видите вон того придурка? – Белочки глянули, куда указывала, узрели Волка. – Как думаете, что можно сделать, чтоб ему жизнь медом не казалась?
Нет, ну до чего медовуха доводит – вот уже и с животиной всяческой беседы веду.
И тут случилось нечто! Среди белок показался бельчонок, поднял обеими лапками шишку и тоненьким голосочком:
– А ты его по макушке ать!
Наверное, будь я в другом состоянии, я бы удивилась, а так:
– Палево, – говорю задумчиво. – Сразу смекнут, что белки, а потом вы пострадаете.
– Утикем, – важно сказала одна толстая белка, смешно подергивая носиком.
Я посмотрела на белок, на няшек, на белок, снова на няшек и приняла решение:
– Бей супостаптов окаянных, но с разных позиций!
Тихо хихикая, зверьки разбежались по деревьям и заняли стратегические ветки. Я же, сорвав пару шишек, полетела наносить первый удар.
– Опять навоз. – Вовчинский наклонился над кучкой темной субстанции. – Коровий.
– И? – лениво поинтересовался Жека.
– Навоз есть, следов нет! – Волк наклонился ниже, присматриваясь к экскрементам.
Удобно так наклонился, оставив беззащитным левое полупопие. Нет, ну глупо было бы с моей стороны упустить такой момент.
Прицел, замах, бросок!
Шишка полетела аккурат в цель! Далее последовал вскрик, неожиданно тоненьким голоском, Вовчинский не удержался, пошатнулся… И с тихим «чавк» наглая рожа встретилась с отборным навозом!
Рев, подскочивший и отплевывающийся Вовчинский, громко ржущий Жека и тихо ухахатывающиеся деревья! Белочки хохотали так, что едва не попадали. А мне почему-то смешно не было, вообще как-то было страшновато, Вовчинский, он когда злой…
– Уродская живность! – послышался рев пытавшегося вытереть морду Волка. – Спалю и вас, и ваш лес, к дриадским проклятым!
Пьяная ведьма собиралась вмешаться, но… зря он так с белками, ох зря… В следующее мгновение Вовчинский понял две вещи – у белочек прицел очень хороший, и белочки любят грызть орешки… Все орешки! И то, что по форме на орешки похоже – тоже любят… погрызть!
То, как Жека отрывал одну белку собственно от вовчинских орешков, никто и никогда уже не забудет, а я поняла одно – свидания с Волком мне теперь явно не грозят, выбыл Волк из брачных игр надо-о-олго.
Вишневский, окутав пострадавшего зеленоватым коконом, вызвал дорожку и вскоре уносился, сидя на корточках перед не перестающим выть Вовчинским. На соснах танцевали и пели воинственные песни белочки, и, судя по услышанному, следующую пожаловавшую к ним куницу ждал большой
