Все ведьмы – рыжие

– Этого быть не может. – Бас Георгия Денисовича не узнать было невозможно. – Для объединения им нужен лидер, лидером, способным возглавить и нечисть, и лесных зверей, может стать только опытная баба Яга, а таковых нет как минимум на расстоянии девяти дней птичьего полета.

– А как вы объясните кровожадность белок, Мастер? – Все тот же Жека.

– Магнит, – интересная кликуха у хлопчика, – белки, за исключением рожденных в Приморье, не разговаривают и не атакуют стаей. Это бред. Для того, чтобы белки смогли заговорить, им нужно услышать Слово истинной ведьмы в полной силе и в соответствующем возрасте. Тебе такие известны?

И хмурый ответ:

– Нет.

Я усмехнулась, вспомнив собственную беседу с белочками. Неужели это я? Невероятно! Просто невероятно!

Внезапно случилось страшное – мой рот был властно накрыт ладонью, вторая рука обвилась вокруг талии, не позволяя вырваться, и у самого уха раздался певучий шепот Князя:

– Она не то чтобы стерва,
Просто любит потрепать нервы.
И ты попался, признаться, не первым,
Но мой совет тебе – не верь ей.

Я вырвалась, но в тот же миг Стужев прижал к стене и, склонившись к губам, пропел:

– Она опасна…

Пьяная ведьма дополнила:

– Когда строит глазки…

Усмешка, и он снова пропел:

– Она опасна…

– Беги, пока есть маза! – Никогда не любила эту песенку, но сейчас словно не могла остановиться.

– И ей ни разу… – Князь осторожно убрал прядь волос, приставшую к моим губам.

– Не доводилось мазать! – пропела я, отчетливо ощущая, как он касается меня пальцами.

– Она опасна. – Светло-синие глаза были так близко.

– Опасна! – снова я.

– Опасна! – Он все ближе.

– Опасна… – вместо песни тихий шепот.

– Но чертовски соблазнительна, – выбился из текста песенки Стужев, вторгаясь в мой личный мир.

Он не целовал – захватывал в собственную власть раскрасневшиеся губы, сминал жестко и безапелляционно, прижимая меня всем телом к стене и стягивая волосы на затылке, окончательно лишая возможности вырваться и вынудив выгнуться навстречу его прикосновениям. Это было так страстно, ярко, сексуально, на грани фола, на острие ножа, и язык, который я бы ему с удовольствием откусила, убрал молниеносно, лишь усмехнувшись, когда я клацнула зубами.

– Какая строптивая ведьма. – Тихий смех, и его зубы на мочке моего уха. – Маргош, ты меня дико возбуждаешь, я даже не помню, когда так сильно кого-то хотел…

Он чуть отстранился, и ледяной взгляд заставил вздрогнуть. Просто за этим льдом отчетливо