я для вас Чужая и запросто могла обмануть. И вообще, очень хочется прояснить для себя все аспекты моего будущего.
- Радость моя, отныне тебя ничего не должно беспокоить. Доверься мне, я решу все проблемы, не забивай ими свою прекрасную головку.
Я даже замерла, услышав такое. Потом, резко отстранившись от него, спрыгнула с колен и уперев кулаки в бока, в бешенстве посмотрела ему в глаза, и зашипела:
- Если я натуральная блондинка, это не значит, что тупая и абсолютно беспомощная. Я без тебя двадцать пять лет как-то прожила и поверь, если надо будет и дальше смогу. Я знаю тебя всего сутки, а ты уже мне указываешь, как жить и с кем. И если согласилась с твоей кандидатурой на должность мужа, то это еще не значит, что ты получил право распоряжаться моей жизнью и мыслями. Ты меня понял?
Чувствуя, как внутри огнем разгораются злость и ярость, одна моя половина пыталась его затушить в ужасе от того, как и что я говорю. А главное - кому? Зато вторая половина, причем животная, накручивала себя еще больше в полной уверенности, что она права и в полной безопасности, чтобы не сказала, или ни сделала. Наконец, более осторожная и практичная половина взяла ситуацию в свои руки и установила жесткий контроль над мозгами, а главное, речью и быстро захлопнула рот, чуть не прикусив язык. Тяжело дыша, прилагая титанические усилия для успокоения расшалившихся нервов, взглянула на Дариана и обмерла, застыв как истукан. Он все еще сидел в кресле, но напоминал скрученную пружину, в любой момент готовую распрямиться и взлететь. Его глаза из изумрудных превратились в черные мутные озера и отражали дикий голод. Это что, сейчас меня съедят? Его руки, сжавшие подлокотники кресла, напряглись настолько, что побелели. От всей этой картины злость улетучилась как дым от сквозняка, и я на полусогнутых ногах сделала шаг назад, не отрываясь, следя за выражением его лица. Он сделал легкое движение, запустившее цепную реакцию.
- Ой-ой-ой, мамочки!
Взвизгнув, я ринулась на выход из комнаты в ужасе от того, что может сделать со мной этот мужчина после гневной речи. Наверняка убьет! Но главное, убивать, скорее всего, будет медленно и со вкусом. Вылетев в коридор, почувствовала, что на ходу перекинулась, раскидав последнюю имеющуюся у меня одежду, и уже стоя на четырех лапах поняла, насколько это удобнее и, что немаловажно - быстрее. Попадавшиеся навстречу люди, или дуовиты, прижимались к стенам и недоуменно провожали взглядами, я же летела словно ветер, спасая свою теперь уже мохнатую шкуру. Пробегая по коридору, украшенному витражами, краем глаза заметила огромную черную тень, которая неслась позади, и постаралась увеличить отрыв между нами.
Выскочив наружу в уже знакомом месте, рванула по неплохо протоптанной вчера тропинке. Вот и старая знакомая полянка, еще сохранившая следы нашей борьбы-связи, но я, не останавливаясь, пробежала дальше. Всеми фибрами души чувствовала, что он совсем рядом и испытывает ярость. И страх? Размышлять над темой страха на бегу было трудновато, поэтому я не сильно озаботилась этой проблемой. Отчаянная пробежка-погоня, как ни странно, начала вызывать странные в данной ситуации чувства: восторг от скорости, от силы моего нового тела. Легкие разрывались от переполнявших их новых запахов и чистоты воздуха. И удивительная мысль закралась в голову. Я больше не чувствую себя жертвой. Я - хищник, и теперь в состоянии за себя постоять. Да-а-а!!!
Оказалось, бежать и в тоже время думать - опасно для моей жизни, во всяком случае, в незнакомой местности. С немалой скоростью вылетев из леса, я оказалась на скалистом обрыве, с которого открывался вид на бескрайний изумрудный океан. Остановиться вовремя не смогла и, пробежав по инерции дальше, потеряв под ногами твердую поверхность, полетела вниз. Растопырив лапы, попыталась когтями зацепиться за торчащие выступы, но, вырвав с мясом пару из них, полетела дальше. Мимо меня вниз скользнула в полете черная тень, и через секунду падение прервалось. Дариан в виде свона, зацепившись тремя лапами за большой выступ, висел над пропастью и, перехватив меня лапой поперек тела, крепко прижимал к себе.
Первым порывом было прижаться крепче, но потом, трезво оценив обстановку, в
