– Джек сейчас в тюрьме? – вдруг спросила она, когда Джейс закончил рассказ.
– Да, малышка. Когда я пошел сообщить нашим, что ты проснулась, его как раз уводили. Он согласился на принудительное лечение, поскольку в этом случае я обещал нанять ему адвоката. Если адвокат сумеет договориться с окружным прокурором, Джек отделается условным сроком и его немедленно отправят на лечение.
– Спасибо тебе, Джейс. Ты ведь не обязан был это делать. Я же знаю, как зол ты был на Джека. Ты имел все основания злиться. И все-таки ты решил ему помочь.
– Малышка, я сделал это не для него, а для тебя.
– Знаю, – прошептала Бетани. – И люблю тебя за это.
Его глаза стали мягкими, как растаявший шоколад.
– И я люблю тебя, малышка.
Бетани подавила зевок, отправив в рот очередной вонтон. Она медленно жевала, наслаждаясь бесподобным вкусом. Потом настал черед лапши. Пальцы Бетани были перепачканы соусом, которым она поливала жареные ребрышки. К тому времени, когда она поглотила значительную часть того, что принес Эш, она почти безостановочно зевала.
– Нам пора двигаться, – заявил Гейб. – Бетани явно хочет спать, да и всем нам не помешает. Поехали по домам.
– Спасибо, что были рядом со мной, – снова сказала Бетани. – Для меня это очень важно. И спасибо за вашу заботу.
Гейб улыбнулся, взъерошил ей волосы и поцеловал в щеку. Миа, по обыкновению, крепко ее обняла, Эш тоже обнял и поцеловал в лоб.
– Дорогая, мы покидаем тебя, но ненадолго. Выспись хорошенько, чтобы завтра уже быть дома.
– Это я могу, – заулыбалась Бетани.
Когда они ушли, Бетани устало откинулась на подушку. Контейнер с остатками еды по-прежнему стоял у нее на коленях. Джейс забрал его и опустил изголовье кровати.
– Малышка, тебе пора спать.
– Ты останешься? – спросила она, боясь, что он уйдет и ей придется ночевать в палате одной.
– А куда мне идти, если ты здесь? Я лягу рядом с тобой, и ты уснешь в моих объятиях.
– Как хорошо, – обрадовалась Бетани. – Мне так не хотелось ночевать одной. Мне жутко неуютно в больницах.
– Ты больше никогда не будешь одна, – нежно произнес Джейс, и его глаза, полные любви,
