и будь он проклят, если позволит другому хотя бы пальцем тронуть его достояние.
Пусть убираются из номера.
Он уже хотел повернуться и объявить, что шоу окончено, как вдруг застыл, и кровь заледенела у него в жилах.
– Нет! – закричала Миа. – Гейб!
Его имя явилось отчаянным криком о помощи.
Резко повернувшись, он увидел Чарльза с расстегнутой ширинкой. Тот вцепился Миа в волосы и пытался запихать член ей в рот.
Гейб взорвался вулканом. Он бросился к Чарльзу, а тот, обозленный отказом Миа, левой рукой ударил ее по лицу. Ее голова запрокинулась, глаза округлились от ужаса. Из уголка рта хлынула струйка крови.
Гейб осатанел.
Одним ударом он отшвырнул Чарльза от Миа, и тот приложился о край дивана. Гейб бросился туда. Остальные пятились, один торопливо застегивал ширинку.
Гейб врезал Чарльзу в живот и почти сразу заехал в челюсть. Он навис над противником, источая убийственную ярость.
– Пошел вон! Вали отсюда и больше не смей мне попадаться, иначе мокрого места не оставлю!
Ему хотелось измолотить гада в фарш, но главной заботой была Миа, которую он чудовищно предал. Миа, верившая ему. Миа, вовлеченная им в грязную, отвратительную игру. И все потому, что он был трусом, не способным признать, что она ему нужна.
Тайсон и Стефан подхватили обмякшего Чарльза и спешно ретировались, с грохотом захлопнув дверь.
Задыхаясь от ужаса, Гейб бросился к Миа. У нее дрожали губы и подбородок, в глазах стояли слезы. Она была в смятении и страхе, но сильнее всего резанул по Гейбу ее стыд, отчетливо написанный на лице.
И конечно, кровь. Боже! Там, куда ударила эта тварь.
Гейб встал на колени и принялся развязывать узлы дрожащими, непослушными пальцами. Припав к ее волосам и виску, он без конца целовал ее.
– Малышка, прости, ради бога, прости меня. Я виноват, я очень виноват перед тобой. Я этого не хотел.
Миа молчала, и Гейб не знал почему: от шока или от гнева. Она была вправе негодовать. Это его работа. Он это сделал, он обидел ее.
