— Мы слишком долго медлили, — добавил Уарзер. — Тут совсем никого, даже дозорных на подъезде к заводу.
— То есть это ловушка? — уточнила Кэрри.
Верджил и Уарзер кивнули.
— Сержант? — обратилась Кэрри к Биллингсу.
— Это индейская страна, мэм, — произнес тот и сплюнул коричневую от жевательного табака слюну. — Если не видишь краснокожего — бойся.
— Мы того же мнения, — подытожила Кэрри. — Завод — ловушка. Вызываем «Хищник»?
— Если Ромео жив и если он на заводе — ему хана, — напомнил Верджил.
Кэрри задумалась. Вспомнила семью Уалида: его супругу, детей, его мать. Они останутся без мужа, отца и кормильца.
«Я смерть, — подумала Кэрри. — Сею вокруг себя гибель».
— Ромео моджахед, — сказала она. — Подписал себе смертный приговор, согласившись работать на нас.
Биллингс ухмыльнулся и сделал знак радисту, ефрейтору Уильямсу — тощему негру лет двадцати, и тот передал Кэрри микрофон, показал, куда нажимать.
— Это «Телониус-один». «Кэннонбол», прием, — произнесла она в микрофон.
«Джазовые» позывные подбирала сама Кэрри.
— «Кэннонбол» на связи, — произнес искаженный статикой и шифровкой голос.
— Можете приступать, «Кэннонбол». Прием.
— Приступаем. Держитесь, «Телониус-один».
— Держимся. Конец связи, — ответила Кэрри и вернула трубку Уильямсу, накрыла голову руками и как можно плотнее вжалась в каменный пол. Остальные сделали то же самое.
Секунды потекли мучительно долго.
Не этого ждала Кэрри, созваниваясь с Саулом. Сперва она набрала его рабочий номер, но трубку не взяли. Тогда Кэрри позвонила Саулу на сотовый. Посмотрела на часы: было десять утра, то есть в Виргинии — только три ночи. Саул ответил после четвертого гудка.
— Беренсон, — сонно произнес он в трубку.
— Саул, это я.
— Ты там, где я думаю? — спросил он, намекая на Багдад.
— Хуже, — ответила Кэрри и, объяснив ситуацию, попросила выбить добро на применение «Хищника».
Под конец она спросила:
— Можешь остановить сам знаешь кого, чтобы она не прилетала сюда?
Кэрри имела в виду госсекретаря Брайс.
— Сейчас уже, наверное, поздновато. Как только они узнали о визите?
— Помнишь крабов? — напомнила Кэрри.
Однажды на Ферме Саул провел аналогию между узким кругом посвященных агентов и лотком с крабами. Мол, эти твари копошатся в замкнутом пространстве и чуть не едят друг друга. «В такой ситуации, — объяснял Саул, — сведения удержать в тайне труднее, чем говно в кишках при поносе».
— Ты сможешь это предотвратить? — спросил Саул, подразумевая покушение.
— Должна. Саул… Демпси мертв.
Повисла долгая пауза, и Кэрри мысленно молила Саула: ну, обвини меня, обвини меня в его гибели.
— А ты как? — спросил он наконец. — Держишься?
— Да, я в норме, — солгала Кэрри.
— Ты девочка сильная.
— Саул, я его видела. Своими глазами.
— Альфа-Урода? — То есть Абу Убайду. — А другого? Большого парня? — Абу Назира.
