вроде нас с тобой ничего не могут с собой поделать, мы просто нравимся мужикам, и все тут. Бедняжка Далиль, думал, что наконец меня трахнет. Однако жизнь она такая: думаешь, ты кого-то поимел, а на самом деле это тебя поимели.
— Зачем ты убил его?
— Не догадываешься? Послушай, можно я сниму с себя это? — Он подергал за краешек полиэтиленового пакета, в который завернулся. — Тут жарко, а умереть в пакете мне как-то не хочется. Если только ты не велишь мне закончить дело. Нет? — спросил он, глядя на Кэрри. — Ну, тогда я раздеваюсь.
Сдернув пакет через голову, он бросил его на кровать.
— Не дело нам тут разговаривать. Можем переместиться в гостиную и выпить, как настоящие цивилизованные убийцы. — Билял направился к двери. — Да, ты мне не доверяешь. Можешь следить, как я мою руки. Человеческое тело — это такой геморрой. Поразительно, как мы идеализируем и вожделеем его.
Кэрри, не опуская пистолета, проследовала за ним к бару, где Билял вымыл руки над мойкой и вытер их о полотенце.
— Что пить будешь? — спросил он.
— Текилу, если есть. Если нет — скотч.
— Значит, скотч. «Хайленд парк», — сказал он, перебирая бутылки.
Налив себе и Кэрри, Билял жестом пригласил ее присесть в одно из двух одинаковых ультрамодных кресел.
— За что пьем? — спросила Кэрри.
— За нас, живых, — ответил Билял и выпил. Кэрри последовала его примеру.
— Так за что ты убил этого Далиля?
— Он походил на меня: тот же рост, размер, телосложение. Нас порой даже путали. Я не хотел с ним трахаться, а он не понимал почему. Все же ясно: это как на себя дрочить.
Кэрри вдруг все поняла.
— Ты инсценируешь свою смерть. Поэтому и отрезал Далилю руки и голову — чтобы сложнее было опознать труп. Чтобы его приняли за тебя. Как бы ты избавился от головы с руками? В море хотел утопить?
— Говорю же: ты умная. Ничего, если я закурю? — Билял потянулся за сигаретой в шкатулке из слоновой кости на кофейном столике. — Вы, американцы, жуткие ханжи. Для вас нормально убивать людей и при этом нельзя курить.
Он глубоко затянулся.
— А как же ДНК? — спросила Кэрри. — По ней легко узнать, что труп — не твой.
— Правда, что ли? — Он взглянул на Кэрри так, словно она предложила пещерному человеку запрограммировать компьютер. — Это Ливан, а не Манхэттен. Здесь нет ни базы данных, ни науки как таковой. Полиция здесь не расследует преступления — она помогает тебе избавляться от политических врагов.
— И куда же ты намылился?
— Ну, выбор у меня дурацкий: умереть или переселиться в Новую Зеландию. Варианты практически равнозначные.
— От кого бежишь? От нас?
— У американцев просто безграничное самомнение. Чего вас бояться-то? Самое страшное, что грозит врагу Америки, это стать героем отдельного реалити-шоу. Ты вроде не дура, но обмануть тебя проще простого.
Билял выдохнул в ее сторону струю дыма.
— А Дэвис Филдинг? Вы были любовниками?
— Он мне названивал, представляешь! Все годы, что он использовал Рану для прикрытия и полагал, будто руководит ею, хотя на самом деле это мы с Раной выдаивали из него разведданные. В ту ночь он,
