— Твой бывший шеф Алан Ерушенко и его команда, с вероятностью в семьдесят процентов, уверяют, что фото, на котором изображен Мохаммед Сиддики — мнимый катарец и, если верить сведениям из Дохи, просто фантом, — единственный снимок Абу Убайды, правой руки Абу Назира, лидера «Аль-Каиды» в Ираке. Того самого Абу Назира, который, судя по всему, стоит за акцией устрашения в Нью-Йорке.
Пораженная, Кэрри отпрянула. Просто невероятно! Только что ее отправляли в Польшу, и вот теперь оказывается, что она сорвала джек-пот.
— Что будет с Филдингом? — спросила Кэрри.
— Как только он сойдет с трапа самолета, наши ребята о нем позаботятся. — Саул нахмурился. — Ничего приятного его, конечно, не ждет. Ума не приложу, чем он вообще думал? И как глубоко увяз в этом болоте? Кто его завербовал?
— А как же я? Из черного списка меня вычеркнули?
Саул усмехнулся.
— Шутишь! Сам директор назвал тебя королевой бала, чудо-женщиной и Джеймсом Бондом в юбке — и все это в одном флаконе. Ерушенко признался, мол, не будь у него жены и внуков, он бы на тебе женился. Наконец-то у нас есть фото, можем объявить охоту на этого *censored*на сына.
— А Дэвид? — не глядя на Саула, спросила Кэрри.
— Эстес тоже в восторге.
— Тогда зачем ты хочешь выслать меня из Бейрута? Здесь еще полно дел.
Саул покачал головой.
— Ты отправляешься в Багдад. Самолет — через четыре часа. Тебя ждет новое задание, и ты сама себе командир.
— То есть?
— Миссию санкционировал сам Билли Уолден. Принеси нам головы Абу Убайды и Абу Назира. «Аль- Каида» вот-вот подомнет под себя провинцию Анбар. В стране может вспыхнуть гражданская война, и наши войска окажутся в самом пекле. Прольются реки крови. Ребята из военной разведки подсчитали число возможных жертв: цифры такие, что глаза на лоб лезут. И единственный способ предотвратить войну — остановить эту парочку.
— Почему я?
— Понимаю, дело важное и невероятно ответственное, но ведь это ты вышла на Назира. У тебя на него прямо-таки нюх, чертовски острый. На арабском ты разговариваешь, как на родном. Лучше тебя никого нет. Ты рождена для этой миссии, Кэрри.
— Да, может, еще и за Диму отомстить удастся. И за Рану, — пробормотала Кэрри.
— Кэрри, Кэрри, — вздохнул Саул. — Не ищи справедливости в этом мире. Меньше будет разочарований.
— А цели — как тебе их подать? Живыми или мертвыми?
— Можно и мелко порубленными. Главное, достань этих гадов, — процедил сквозь зубы Саул.
Кэрри с Верджилом сели в такси и поехали в сторону аэропорта. Несмотря на поздний час, на дороге было шумно и оживленно. С балконов старых и ветхих домов вдоль прибрежной линии свисало стираное белье и черные плакаты с белыми лозунгами типа: «Смерть израильтянам».
Кэрри заехала к Верджилу, чтобы собрать вещи. Когда она стала упаковывать вечернее платье, Верджил покачал головой.
— Вряд ли оно в Багдаде пригодится.
— Может, и не пригодится, — ответила Кэрри, укладывая платье в чемодан. Не выкидывать же!
Собравшись, она для начала отправилась на кладбище близ бульвара Байхума — и там оставила в тайнике сообщение для Джулии-Фатимы: мол, надо срочно уехать. Кэрри просила Фатиму беречь себя. Пояснять ничего не стала — обе и так видели, что назревает война.
Еще в убежище Кэрри спросила у Саула:
— Помнишь, Джулия предупреждала насчет «Хезболлы» и Израиля? В прошлый раз информация
