есть свои правила. Ни у кого из нас воровать нельзя, и у мастеров тоже.
Френтис взглянул на него с подозрением.
– Это что, тоже вроде испытания, да?
Ваэлин скрипнул зубами. Он начинал понимать, отчего мастер Соллис питает такое пристрастие к своей розге.
– Нет. У других членов ордена воровать можно, при условии, что этот человек не мастер и не принадлежит к твоей группе.
– Да ну? И что, ничего за это не будет?
– Нет, конечно. Если попадешься, с тебя шкуру спустят. Но не за то, что воровал, а за то, что попался.
На губах Френтиса появилась чуть заметная улыбочка.
– Ну, до сих пор я попался всего один раз. Больше такого не случится!
Ваэлин ожидал, что тяготы орденской жизни заставят Френтиса быстро разочароваться, но не тут-то было. Мальчишка охотно выполнял любую порученную работу, стрелой носился по Дому, во все глаза наблюдал за ними во время тренировок и постоянно ныл, чтобы они научили его всему, что умеют сами. Обычно братья охотно выполняли его просьбы и показывали ему, как владеть мечом и как сражаться без оружия. Учить метать ножи его особенно не пришлось: вскоре Френтис уже мог потягаться в этой игре с Дентосом и Нортой. Воспользовавшись случаем, эти трое быстренько организовали состязание по метанию ножей и собрали кругленькую сумму ножичками, которые потом честно поделили на всех.
– А почему я не могу оставить их себе? – ныл Френтис, пока ребята подсчитывали барыши.
– Да потому, что ты еще не настоящий брат, – объяснил ему Дентос. – Вот когда станешь братом, будешь все выигрыши оставлять себе. А покамест будешь делиться с нами, в благодарность за наши добрые наставления.
Самое удивительное, что Френтис совершенно не боялся Меченого. Прочие ребята относились к псу с опаской, Френтис же безбоязненно играл и возился с этим зверем и только хихикал, когда тот швырял его, точно игрушку. Ваэлин поначалу беспокоился, но потом увидел, что Меченый ведет себя достаточно осторожно: он ни разу не цапнул Френтиса и даже не поцарапал.
– Для него этот мальчишка – все равно что щенок, – объяснил мастер Джеклин. – Наверно, он думает, что этот щенок твой. Он его воспринимает как старшего брата.
Кроме того, Френтис заслужил еще одно отличие: он стал единственным, кого ни разу не вздул мастер Ренсиаль. Распорядитель конюшен почему-то никогда не поднимал на него руку, только указывал, что следует сделать, и молча наблюдал за ним, пока работа не была закончена. Выражение лица при этом у Ренсиаля было еще более странным, чем обычно: странное сочетание удивления и сожаления. Видя это, Ваэлин заботился о том, чтобы Френтис как можно реже бывал в конюшне.
– А что не так с мастером Ренсиалем? – спросил Френтис как-то вечером, когда Ваэлин показывал ему основные блоки. – У него с головой не все в порядке?
– Я про него почти ничего не знаю, – ответил Ваэлин. – В своих лошадях он разбирается, это точно. А насчет того, что творится у него в голове – очевидно, что тяготы жизни в ордене способны делать странные вещи с человеческим рассудком.
– Думаешь, и с тобой такое когда-нибудь случится?
Вместо ответа Ваэлин с размаху нанес удар сверху вниз в голову Френтису, мальчишка еле отразил его своим деревянным клинком.
– Не зевай! – бросил Ваэлин. – Мастера с тобой не станут миндальничать, как я!
Месяцы, проведенные с Френтисом, пролетели быстро. Его энергичность и слепая восторженность заставляли парней забывать о своих горестях: даже Норта как будто оживал в то время, которое он проводил с мальчиком, обучая его стрельбе из лука. Как и тогда, когда Норта занимался обучением Дентоса перед испытанием знанием, Ваэлин обратил внимание, что Норта от природы наделен даром наставника: там, где прочие ребята, в особенности Баркус, нет-нет да и проявляли раздражение, Норта, казалось,
