– Я вообще считаю себя вправе судить о том, чем я являюсь, – отвечала мастер Лиэза Ильниен. – Вера учит нас, что следует самим судить о себе, ибо кто знает твое сердце лучше тебя самого?
– Мастер Лиэза, – спросила Элера прежде, чем Хендрил успел что-то сказать, – много ли вам доводилось путешествовать по нашему Королевству?
– Я побывала во всех четырех фьефах и по поручению ордена провела год в Северных пределах, пытаясь принести Веру племенам всадников великих равнин.
– Доблестный труд. Увенчалась ли успехом ваша миссия?
– Увы, как это ни прискорбно, народ всадников чурается чужеземцев и цепляется за свои суеверия. Если мне доведется стать аспектом, я надеюсь отправить на север новые миссии. Вера есть благословение, и нам надлежит распространять его за границы Королевства.
– Подобная забота о внешнем мире, – заметил аспект Силла, – может показаться идущей вразрез с принципами вашего ордена. Ведь он всегда был оплотом созерцания и медитаций, укрытым от многочисленных бурь, терзающих нашу страну. Не пострадают ли ваши труды, если вы взвалите на себя все невзгоды материального мира?
– Для того, чтобы созерцать, надлежит иметь, что созерцать. Жизнь, лишенная опыта, не дает пищи для созерцания. Те, кто не жил, не могут медитировать над таинствами жизни.
Ее логичные рассуждения произвели впечатление на Ваэлина, однако он ощущал возбуждение собравшихся мастеров, приглушенный ропот, наполнявший зал. Сидящий рядом Каэнис лихорадочно писал.
Руку поднял аспект Арлин, и шум в зале мгновенно затих.
– Мастер Лиэза, как вы думаете, почему был убит ваш аспект?
Мастер на миг склонила голову, по лицу ее промелькнула скорбная тень.
– Есть люди, стремящиеся причинить вред нашей Вере, – сказала она, подняв голову и встретившись глазами с аспектом Арлином. Ее ровный голос слегка дрогнул. – Но кто они такие и почему они так поступили, я даже представить не могу.
Сидящий рядом с ней брат Тендрис Аль-Форне впервые за все время нарушил молчание.
– Если наша сестра не может представить, кто решился нанести удар, быть может, я возьмусь.
– Вас пока не спрашивали, – заметил аспект Силла.
– Проявите немного почтения к собранию, молодой человек, – сказал аспект Дендриш, слегка задыхаясь. Ваэлин увидел у него на платке пятна крови.
– Я отнюдь не был непочтителен, – отвечал Аль-Форне. – Я лишь говорил правду – правду, которую некоторые из нас, по-видимому, опасаются произносить вслух.
– И в чем же состоит эта правда? – спросила аспект Элера.
Аль-Форне помолчал, глубоко вздохнул, словно набираясь сил. Уголек сидящего рядом с Ваэлином Каэниса в нетерпении завис над бумагой.
– Мы были чересчур снисходительны, – сказал наконец Аль-Форне. – Мы позволили себе сделаться слабыми. Некогда Шестой орден сражался лишь с врагами Веры, теперь же они по первому знаку и зову короны бросаются охранять границы Королевства, а секты отрицателей плодятся и множатся невозбранно. Пятый орден некогда дарил исцеление лишь подлинным адептам Веры, теперь же они готовы распахнуть объятия любому, даже Неверным, и те набираются сил и уверенности, зная, что, сколько бы они ни злоумышляли против нас, мы по-прежнему будем их лечить. Мой собственный орден некогда вел записи о сектах отрицателей и их гнусных обычаях, восходящие на сотни лет в прошлое, но не далее как три месяца назад они были уничтожены, чтобы освободить место для королевских счетов, которые мы теперь вынуждены хранить. Я понимаю, что то, что я говорю, может разгневать или шокировать многих присутствующих в этом зале, но поверьте мне, братья и сестры, мы слишком тесно привязали Веру к Королевству и короне. Потому-то нас и атакуют: наши враги видят нашу слабость, даже если мы сами ее не замечаем.
Воцарилась осязаемая тишина, которую нарушил лишь возглас задыхающегося от гнева аспекта Дендриша:
