раскаленных барханов. Ваэлин удивился, какой он просторный: он-то думал, там всего лишь прудик и несколько пальм, а нашел небольшое озеро, окруженное пышной растительностью, манящий зелено- голубой самоцвет.
– Альпиранцев не видать, брат, – сказал Френтис, остановившись вместе с разведчиками у подножия бархана, куда он поднялся, чтобы осмотреть оазис. – Похоже, мы их опередили, как ты и говорил.
– А караваны? – спросил у него Ваэлин.
– Никого на мили вокруг.
– По пути на север мы почти не встречали купцов, милорд, – заметил барон Бендерс. – Война всегда вредит торговле. Если ты, конечно, не сталью торгуешь.
Ваэлин окинул взглядом пустыню и обнаружил высокий, почти как гора, бархан в паре миль к западу.
– Вон туда, – указал он. – Встанем лагерем на западном склоне. Костров не разводить, и я был бы вам весьма признателен, барон, если бы ваши люди постарались не создавать лишнего шума.
– Я сделаю что смогу, милорд. Но это ж не крестьяне, вы ж понимаете. Их нельзя просто взять и выпороть, как ваших мужиков.
– А может, и зря, милорд, – заметил Дентос. – Не мешало бы им напомнить, что кровь у них такого же самого цвета, как и у нас, мужиков.
– Они прольют достаточно крови, когда явятся альпиранцы, брат! – огрызнулся Бендерс. Его лицо, и без того красное, побагровело еще сильнее.
– Довольно! – вмешался Ваэлин. – Брат Дентос, ступай с братом Френтисом. Привезите столько воды, сколько сумеете, и постарайтесь оставить как можно меньше следов. Я не хочу, чтобы наши враги подумали, что за последние недели здесь побывало что-то более многочисленное, чем караван с пряностями.
Миновало еще два дня, прежде чем показалась армия императора. О ее появлении возвестил высокий столб пыли, поднявшийся над горизонтом на юге. Ваэлин, Френтис и Дентос лежали на гребне высокого бархана и наблюдали, как армия движется к оазису. Первой появилась конница: сперва мелкие разъезды, потом длинные колонны, едущие по двое в ряд. Ваэлин насчитал четыре полка копейщиков, да еще столько же конных лучников. Они отличались впечатляющей дисциплинированностью и расторопностью, судя по скорости, с какой они разбили лагерь. Через час после их прихода среди пальм оазиса уже пестрели палатки и горели костры. Ваэлин одолжил у Френтиса подзорную трубу и высматривал в толпе офицеров и сержантов, обращая внимание на то, как сурово они смотрят и как быстро им повинуются. Они выставили часовых по периметру компактного, умно расположенного лагеря. «И в самом деле ветераны!» – решил Ваэлин и пожалел, что не успел проститься с Шерин перед уходом. В последнюю их встречу Ваэлин обнаружил, что взгляд ее слегка смягчился, однако ему еще многое следовало ей объяснить.
Он отвел подзорную трубу от оазиса и направил ее на второе облако пыли, которое встало на юге. Колеблющиеся, крохотные фигурки альпиранской пехоты материализовались из жаркой пустыни с пугающей отчетливостью.
Пехоте потребовалось больше часа, чтобы войти в оазис и разбить лагерь. Прикидки мастера Соллиса были весьма скромными: на самом деле там было двенадцать когорт пехоты. Таким образом, альпиранское войско достигало как минимум тридцати тысяч. Ваэлин, хоть и всего лишь на миг, призадумался, так ли уж неправ был лорд-маршал Аль-Кордлин.
– Видал, вон там? – указал Френтис, отрываясь от подзорной трубы. – Может, это их владыка битв?
Ваэлин взял трубу, посмотрел туда, куда указывал Френтис, и увидел большой шатер, раскинутый к северу от оазиса. Несколько солдат устанавливали высокое древко с красным знаменем, на котором красовались две скрещенные черные сабли. За ними наблюдал высокий человек в золотом плаще, с жестким угольно-черным лицом и волосами, припорошенными сединой. «Нелиесен Нестер Хеврен, командир десятой когорты императорской гвардии. Явился сдержать обещание».
