оружие. Никакого имущества альпиранцев не брать под страхом смертной казни.
Он окинул ряды взглядом. Не слышно было радости и восторженных возгласов – лишь изумление и облегчение почти на всех лицах.
– От имени короля Януса благодарю вас всех за службу. Стоять вольно! Ждать дальнейших приказов!
– Что, правда все кончено? – спросил Баркус, когда он спрыгнул с телеги.
– Все кончено, – заверил Ваэлин.
– Чего ж старый дурак вдруг сдался-то?
– Принц Мальций лежит мертвый в Унтеше, основные силы войска уничтожены в Марбеллисе, в Королевстве назревает смута. Думаю, он хочет сохранить как можно больше своих солдат.
Ваэлин обратил внимание на Каэниса. Тот стоял поблизости и был, возможно, единственным, кто не присоединил свой голос к общему облегченному гулу. На тонком лице брата отражалась озадаченность и нечто, что нельзя было назвать иначе как горем.
– Что, брат, видно, не бывать Великому Объединенному Королевству, – сказал Ваэлин, стараясь говорить как можно мягче.
Взгляд у Каэниса был отстраненный, как будто он пережил глубокое потрясение.
– Но он же не ошибается, – тихо сказал он. – Он же никогда не ошибается…
– Домой едем! – Ваэлин положил руки ему на плечи и хорошенько встряхнул. – Еще пара недель – и ты вернешься в Дом ордена!
– В задницу Дом ордена! – сказал Баркус. – Лично я найду ближайший портовый кабак и засяду там до тех пор, пока весь этот кровавый фарс не растает как дурной сон.
Ваэлин стиснул руки им обоим.
– Каэнис, садись со своей ротой на первый корабль. Баркус, ты на второй. А я тут буду распоряжаться, пока все остальные не загрузятся.
Лорд Аль-Тельнар предпочел сесть на первый же корабль, идущий домой, вместо того чтобы дожидаться развязки этого исторического момента. И когда Ваэлин остановил Аль-Тельнара на трапе, лицо у него раздраженно застыло.
– Моему брату о договоре ни слова, пока не окажетесь в Королевстве.
Ваэлин взглянул на Каэниса, стоящего на носу. Каэнис до сих пор выглядел совершенно потерянным. Все они потеряли на этой войне куда больше, чем хотелось бы: они теряли друзей, теряли братьев, однако Каэнис лишился еще и своих иллюзий, своей мечты о величии короля Януса. Не обернется ли его разочарование еще и ненавистью, когда он узнает все подробности договора?
– Как вам угодно, – сухо ответил Аль-Тельнар. – Еще что-нибудь, милорд, или я могу идти?
Ваэлин подумал, что, наверно, следовало бы передать что-нибудь принцессе Лирне, но обнаружил, что сказать ему нечего. Подобно тому, как он не чувствовал себя виноватым из-за убийства Светоча, он с изумлением обнаружил, что больше не испытывает и гнева в ее адрес.
Он отошел в сторону, дал Аль-Тельнару подняться на борт и помахал Каэнису. Втянули трап, корабль начал отходить от причала. Каэнис коротко, рассеянно махнул в ответ и отвернулся.
– Прощай, братец… – шепнул Ваэлин.
Следующим отбывал Баркус. Он весело и шумно подгонял своих солдат, но это совсем не помогало скрыть затравленный взгляд, который он приобрел с тех пор, как побывал в Марбеллисе.
– Ну, ребята, шевелись бодрей! Там вас шлюхи и трактирщики уже заждались!
Когда подошел Ваэлин, маска чуть не слетела совсем: Баркус скривился, сдерживая слезы.
– А ты не едешь, да?
Ваэлин улыбнулся и покачал головой:
– Не могу, брат.
– Из-за сестры Шерин?
Он кивнул.
