понятия не имел, зачем его вызывают к аспекту. Возможно, по какому-то еще деликатному вопросу, имеющему отношение к его отцу или новой угрозе его жизни. Ваэлин не раз удивлялся тому, что с ходом времени сделался совершеннно неуязвим для подобных страхов. В последние месяцы кошмары его оставили, и теперь он мог вспоминать мрачные происшествия во время испытания бегом с холодной рассудочностью, хотя бесстрастные размышления ничем не помогли ему разгадать тайну.
К тому времени, как Ваэлин дошел до дверей аспекта, он успел сгрызть большую часть яблока и спрятал огрызок под плащом, прежде чем постучаться. Огрызок он собирался скормить Плюю – и наверняка получить вместо благодарности очередной залп слюней.
– Входи, брат! – донесся из-за двери голос аспекта.
Аспект стоял возле узкого окна, откуда открывался вид на реку, и улыбался своей еле заметной улыбкой. Ваэлин приветствовал его было почтительным кивком, но остановился, увидев второго присутствующего в комнате: тощего, как скелет, мальчишку в лохмотьях, чьи босые, грязные ноги болтались в воздухе, не доставая до пола с высокого стула, на котором он неловко пристроился.
– Это он, он! – воскликнул Френтис, вскакивая на ноги при виде Ваэлина. – Это тот самый брат, что меня и надоумил! Сын владыки битв!
– У него нет отца, мальчик, – возразил ему аспект.
Ваэлин мысленно выругался, затворяя за собой дверь. «Отдать ножи уличному мальчишке, какой позор! Можно ли было ожидать такого от брата?»
– Знаешь ли ты этого мальчика, брат? – спросил аспект.
Ваэлин взглянул на Френтиса. На чумазой физиономии отражалось возбуждение.
– Да, аспект. Он помог мне во время… недавних затруднений.
– Видали? – сказал Френтис аспекту. – Я ж вам говорил! Говорил же я, что он меня знает!
– Этот мальчик просит дозволения вступить в орден, – продолжал аспект. – Готов ли ты поручиться за него?
Ваэлин уставился на Френтиса с ужасом и изумлением.
– Ты хочешь в орден?
– Ага! – ответил Френтис, только что не подпрыгивая от возбуждения. – Хочу! Хочу быть братом!
– Да ты что… – Ваэлин запнулся и не сказал «рехнулся, что ли?». Он перевел дух и обратился к аспекту: – Поручиться за него, аспект?
– У этого мальчика нет семьи, некому говорить от его имени и официально передать его в руки ордена. А наши правила требуют, чтобы за всех мальчиков, вступающих в орден, кто-нибудь поручился, либо родители, либо, если это сирота, то некто, достойный доверия. Вот, этот мальчик назвал тебя.
«Поручился?» А ему об этом никто не говорил…
– А за меня тоже поручились, аспект?
– Разумеется.
«Отец разговаривал с ними, прежде чем привезти меня сюда? За сколько же дней или недель он это устроил? Как долго он знал об этом и ничего мне не говорил?»
– Скажи ему, что я гожусь в братья! – настаивал Френтис. – Скажи, что я тебе помог!
Ваэлин тяжело вздохнул и посмотрел в отчаянные глаза Френтиса.
– Простите, аспект, можно мне немного поговорить с мальчиком наедине?
– Пожалуйста. Я буду в цитадели.
Когда аспект удалился, Френтис начал снова:
– Ну скажи же ему! Скажи, что из меня получится хороший брат!
– Ты что, думаешь, это игрушки, что ли? – перебил Ваэлин. Он подступил к мальчишке вплотную, сгреб его за лохмотья на тощей груди и подтянул к себе. – Что ты рассчитываешь тут найти? Безопасность, еду, крышу над головой? Ты что, не знаешь, что это за место?
Глаза у Френтиса расширились от страха. Он отпрянул и тоненьким голоском ответил:
– Тут учат на братьев…
– Да, тут учат! Нас тут бьют, заставляют каждый день драться друг с другом, подвергают
