— Кэл, которого ты знала, был такой же пустой выдумкой, как его дурацкие комиксы, — заметил Дин.
— Неправда. — Я смотрела Кэлу прямо в глаза. — Он был моим другом, моим лучшим другом, и он ни за что не позволил бы себе просто свернуться в комок и умереть. Он помог бы мне, потому что знал бы, что без него нам отсюда не выбраться.
Кэл длинно и прерывисто вздохнул:
— Ты заставила меня изменить мнение о людях, Аойфе. Показала мне, что не все вы просто жалкие букашки. Но отсюда нам не выбраться.
— Лучше тебе надеяться на обратное, — ответила я. — Я-то пока нужна Деврану живой, а вот тебя он лично приказал избить до потери сознания. Он не задумываясь пустит тебя в расход. — Я подалась ближе, умоляюще глядя на него. — Мы нужны друг другу, Кэл. Как бы ты ни относился ко мне на самом деле, если хочешь жить, нам надо убираться отсюда, пока они не вернулись. Ты ведь был здесь уже по крайней мере однажды. Что ты знаешь о Вранохране?
Здесь, под руслом реки, на самом нижнем из кишащих прокторами уровней мой маленький трюк с открыванием дверей немногого стоил. Мне требовалось понять условия задачи, чтобы предусмотреть все возможные варианты и составить план.
Язык Кэла просунулся между губ, с шумом слизнув кровь. Я постаралась не обращать внимания на вырвавшийся из его рта голодный стон.
— Под тюремным блоком проходит канализационный туннель, — проговорил он. — Заброшенный — военные вырыли потом новый. Я охотился там раньше… со своими братьями.
— Здорово, — откликнулся Дин. — Только вот мы в каменном мешке с железной дверью, за которой ждут две сотни прокторов, готовых нас поджарить.
— Дайте мне свежатины, — прохрипел Кэл, — и я вытащу нас отсюда.
Дин оглянулся на меня:
— Ты правда хочешь помочь этой твари стать сильнее?
— Он понимает, что для Деврана он — всего лишь пушечное мясо, — стояла я на своем. — Он не меньше нашего может пострадать, оставшись здесь.
Дин скептически присвистнул:
— Что ж, будем надеяться, этот твой план сработает лучше предыдущего.
Я бросила на него резкий взгляд, хоть он и не мог этого видеть.
— Может, лучше отыщешь ему какую-нибудь еду?
Судя по звукам, в камере кроме меня, Дина и Кэла хватало другой живности. Я держала на коленях шишковатую голову гуля, поглаживая редкие клочки оставшихся на ней волос, чтобы он не засыпал, и стараясь побороть отвращение от прикосновений к непривычно холодной, скользкой коже, а Дин зашарил ладонями по полу. Вернулся он с пищащей и бьющейся в его руках крысой.
— То что надо.
Я отпрянула:
— Я к ней не притронусь.
Дин нагнулся над Кэлом:
— Свежее мясцо, дружок. Открывай-ка пасть.
Кэл слабо поднял руку и ухватил крысу. С пронзительным верещанием та исчезла у него во рту. Пара движений челюстями — и с ней было покончено. Я думала, уже ничто не вызовет во мне рвотного рефлекса, но при виде извивающегося между губами Кэла хвоста тошнота вернулась с новой силой. Прожевав, Кэл неуверенно сел, открыл рот, понемногу все больше раздвигая челюсти, и вонзил когтистые пальцы в пол.
— Чуешь, эрлкин? — взрыкнул он, обращаясь к Дину. — Прямо у нас под ногами?
Тот, подняв бровь, приложил ладонь к бетону:
— Он прав. Внизу что-то есть.
Кэл вновь улегся, припав щекой к полу, и негромко, переливчато завыл. Похоронная песнь то тонко
