его вид пугает меня? Впрочем, мне и правда было не по себе. Я откашлялась, прикрыв рот рукой. — Ты всегда умел превращаться в человека?
— Это называется «оборачивать кожу». — Язык Кэла метнулся между губ, облизав их. — Я просто меняю облик, я не превращаюсь в человека. Ты ведь об этом?
Я вскинула руки:
— Черт, Кэл, ты стал монстром, каким матери пугают детей, а все такой же обидчивый, словно страшненькая девчонка в красивом платье.
Спустя секунду из темноты послышалось негромкое фырканье, переросшее в смех, такой знакомый, такой привычный смех моего лучшего друга. Я присоединилась к нему, не в силах сдержать рвущееся наружу и самое неподобающее благовоспитанной девушке хихиканье.
— А помнишь, как мы подложили Маркосу под кровать эфирный передатчик и он решил, что в комнате у него поселился призрак? — выговорил наконец Кэл, пытаясь отдышаться.
Я кивнула, зажимая рот ладонью:
— Он готов был уже принять послушание в семинарии Мастера-Всеустроителя, лишь бы это закончилось.
— Знаешь, — проговорил вдруг Кэл, — у меня ведь куча сородичей в гнезде. Мы вместе росли, вместе учились охотиться — охотиться на людей, — а Тоби вообще мой брат-близнец. — Он опустил глаза. — Но друга у меня никогда не было, пока я не встретил тебя.
Мой страх отступил окончательно. Это говорил Кэл, пусть его лицо и выглядело необычно.
— А у меня все еще хуже, — ответила я, чуть помолчав. — Я росла в семейных приютах. Оба мы с Конрадом… — я оборвала себя, надеясь, что он и так поймет.
— Когда цепляешься за жизнь, крепкой дружбы не жди, — кивнул Кэл. — Наша богиня Геката учит нас, что любая охота может стать для тебя последней. У нее два лица — Добытчица и Голодная. Она запрещает гхул думать о пустяках — любовь и дружба делают нас слабыми.
— Людей тоже, — откликнулась я.
Кэл протянул мне руку, потом сообразил, что я не смогу пожать его удлинившиеся когтистые пальцы, и поспешно отдернул ее.
— Не говори так, Аойфе. Ты сама показала мне, что не всегда это правда.
Мы подошли к развилке. Тоби, поднявшись на задние лапы, нюхал воздух. Я попятилась от его вмиг ставшей на голову выше меня фигуры.
— Не передумал! И прекрати называть их «мясом»! — прорычал Кэл.
Тоби фыркнул, выпустив облако волглого дыхания.
Он понесся скачками по уходящему влево туннелю. Кэл последовал за ним, бормоча что-то себе под нос. Мы с Дином замыкали процессию, и я радовалась, что хоть с этой стороны можно не ждать сюрпризов.
Туннель расширился в заброшенный магистральный водовод. Под ногами крошилась высохшая глина, приходилось смотреть вниз, и, когда Кэл вдруг остановился, я едва не врезалась в него. Он указал на слабое свечение впереди, где встречались три огромные трубы, наполовину обвалившиеся от древности и небрежения.
— Туда. Это и есть мой дом.
35
Подношение гулей
