Дин обернулся к Кэлу и нетерпеливо щелкнул пальцами:
— Парень, найдется в твоем скаутском снаряжении чистый платок?
Кэл, не отвечая, смотрел на расползающееся по ткани темное пятно — руки безвольно висят по сторонам двумя плетьми, кончик языка зажат между зубами.
— Ты, тормоз! — Рев Дина пробудил бы и мертвого. — Ей нужна помощь, быстро! Глазеть будешь в театре!
Кэл, очнувшись, залез в рюкзак, вытащил новый красный головной платок, все еще обернутый магазинной бумажной ленточкой, и перебросил его из-под руки Дину. Тот мгновенно поймал его, прервав полет шелковой птицы.
— Не беспокойтесь, мисс Аойфе, — проговорил Дин, просовывая ладонь под джемпер и блузку и прижимая ткань к ране. — Мои помыслы чисты как снег.
От прикосновения боль усилилась, и на меня нахлынула новая волна дурноты. Я танцевала в воздухе, мир вокруг казался нарисованным, и вдруг у меня на глазах краски поползли вниз с холста. Когда я смотрела глазами шоггота, все выглядело реальным, даже чересчур реальным, эта реальность была слишком глубоко внутри меня, чтобы убежать от нее. Теперь же я чувствовала себя словно во сне, в одном из тех снов, о которых солгала доктору Портному. В панике я забилась, сбрасывая ладонь Дина, желая только, чтобы боль прекратилась.
— Эй, эй. — Дин пощелкал пальцами у меня перед глазами. — Оставайся с нами, Аойфе. Только не дергайся и не буйствуй, и все будет в порядке.
— Она… — словно откуда-то из-под земли донесся до меня глухой голос Кэла. — Она… заражена? Если начнет меняться…
— Я не… — Язык не слушался, от попытки заговорить в голове словно начинал стучать молот. Я прикрыла глаза, но там меня поджидала кружащаяся, затягивающая дурнота некровируса, и я усилием воли распахнула их. — Я не…
— Дело плохо. — Дин поднял мне веко, потом его пальцы скользнули к бьющейся на шее жилке. — Рана глубокая. Кровь сама по себе не остановится.
— Ч-что мне делать? — Размытая фигура Кэла столбом маячила где-то на краю поля зрения: светлые волосы и форма защитного цвета.
Рука Дина скользнула под мои плечи, другая обхватила колени. Земля отодвинулась, и я уткнулась лицом в его футболку, борясь с нахлынувшей тошнотой.
— Что делать мне?! — вновь расколол тишину крик Кэла.
— Не отставай, — ответил Дин и бегом бросился со мной на руках вверх по пологому склону.
Ощущение стылого ветра на лице прерывалось слабыми горячими толчками в плече. Я старалась не заплакать, но не смогла сдержаться. Мы поднимались все выше и выше, и от слез становилось только холоднее. Зубы у меня стучали, я дрожала. Было что-то в этой ночи — девушки с телами из стекла, с ледяными пальцами, с ветряным оскалом, — они отнимали кровь и дыхание: казалось, я уже никогда не согреюсь. Их руки-ледышки касались моих волос, и я слушала шепот, напевающий о холоде, о вечном сне, пока, наконец, милосердное забытье не охватило меня.
9
Отравленная кровь
Очнулась я лежащей на чем-то комковатом и не слишком мягком. Морозный воздух обжигал обнаженную кожу от шеи до… Вспыхнув, я попыталась свести вместе разодранную блузку. Не хватало еще уподобиться Стефани Фалаччи, которую Сесилия и ее подружки безжалостно осмеивали за то, что та носила
