продолжал смотреть, как Геральд унижается, как Королева порет его и целует.
Какая награда ждала его за верность! Специально для Геральда сгоняли шесть принцев и принцесс, и Королева давала любимчику выбирать, с кем ему совокупиться. Естественно, принц Геральд стремился угодить ей и в этом. Он неизменно брал принцев.
Выбранный раб послушно опускался на колени, и Геральд засаживал ему в попку, Королева же вставала рядом и секла любимчика. Зрелище было манящим: покрасневший раб на коленях, член Геральда ныряет ему в зад, выныривает, и тут же собственная попка Геральда алеет под дикими шлепками Королевы. Так Геральд достигал экстаза. Иногда, конечно, Королева давала шанс младшему рабу избежать подобной участи: приказывала отыскать в спальне и принести в зубах ее туфельки прежде, чем она успеет десять раз ударить его лопаточкой. Редко какой раб справлялся с заданием, и почти всем приходилось нагибаться перед принцем Геральдом, который, к слову, для своих шестнадцати годов был наделен внушительным хозяйством.
Я убеждал себя, что эти игры — отвратительны, они не для меня…
Алекси тихонько рассмеялся и, прижав к груди Красавицу, нежно поцеловал ее в лоб.
— С тех пор я не один раз принимал в них участие.
Время от времени принц Геральд выбирал принцессу, чем слегка злил Королеву. Ее величество играло с девушками в те же игры, что и с юношами: гоняла их по спальне с поручениями найти туфельки или зеркальце и при этом нещадно секла. Затем похотливый принц Геральд брал принцессу на потеху Королеве на кровати или подвешивал бедняжку за руки и за ноги, как в Пыточной.
Красавица вздрогнула. Ей и в голову не приходило, что женщину можно взять в такой позиции. С другой стороны, прелести открыты — делай с ними что вздумается.
— Сама понимаешь, — продолжил Алекси, — эти картины меня буквально истязали. Оставаясь же в одиночестве, я желал увидеть их вновь, и когда смотрел на чужие страдания, то чувствовал, будто меня самого хлещут по заду. Глядя, как Королева гоняет по спальне принцесс, я возбуждался, мой член вставал. Вставал он, и когда при мне какой-нибудь паж по приказу Королевы ласкал Геральда руками или ртом.
Должен сказать, принц Геральд находил приказы Королевы тяжелыми для исполнения, ведь он всей душой стремился угодить ей и постоянно корил себя за неудачи. Бедный, он и не подозревал: многие задания умышленно подбирались так, чтобы он их не выполнил. Порой Королева приказывала ему взять в зубы гребень и расчесывать ее. Геральд выл, когда ему не удавалось делать это плавно и нежно. Разумеется, взбешенная Королева перекидывала Геральда через колено и порола его оправленной в кожу расческой. Принц плакал от стыда и унижения, опасаясь самого худшего наказания: его могли отдать на потеху другим.
— А тебя, Алекси, отдавали другим? — спросила Красавица.
— И сейчас отдают, если прогневаю Королеву, но я не возмущаюсь и не горюю. Ищу в себе силы смириться с наказанием и не схожу с ума, как сходил принц Геральд. Он осыпал ноги Королеве поцелуями — тщетно. Чем больше он старался, тем суровее его ждало наказание.
— Что с ним в конце концов стало?
— Пришло ему пора отправляться домой, это время рано или поздно наступает для всех. Придет оно и для тебя, правда, никто не знает, через сколько лет. Ведь сам Принц воспылал к тебе страстью, да и потом он разбудил твой Замок от проклятого сна и заявил на тебя право. Ты у нас вообще живая легенда.
Принц Геральд отправился домой, щедро вознагражденный и испытывая облегчение. Перед отъездом его нарядили в дорогие одежды, и уже никто из придворных не смел над ним издеваться. Нас собрали для проводов, и это, думаю, стало прощальным унижением для Геральда, потому как он, бесспорно, вспомнил, как сам ходил нагой и исполнял приказы. Другие рабы страдают при освобождении не меньше, и у всех свои причины. Хотя… кто знает, вдруг бесконечные страдания здесь, в Замке, спасли Геральда от чего-то более ужасного за его пределами. Наверняка не скажешь. Принцесса Лизетта спасается бунтарством. Не сомневаюсь, Геральду здесь тоже нравилось…
Принц Алекси поцеловал Красавицу, погладил ее.
— Не пытайся понять все сказанное мною сразу, — напомнил он. — Не ищи сокровенного смысла.
