пятого этажа в роли дежурного по дозору.
Причём даже на ходу продолжались расспросы Ратибора по поводу того, как Миха лихо катался на невидимом привидении. Со своим уникальным слухом, который появился у меня после тяжкого исцеления от постороннего симбионта и который я теперь мог использовать в самых широких спектрах, я каждое слово в приближающейся толпе мог расслышать и с расстояния в двести метров. И судя по восторженным восклицаниям Палки и по его словам, он мне делал неплохую рекламу и восстанавливал реноме настоящего учёного, истинного исследователя и заботливого командира. Потому что говорил:
– Правильно он нас на охоту не отпускал! Берёг, переживал! Потому что этих самых сёрп… э-э-э… се?рпансов разыскивал! Зато теперь…
Что «теперь» он не договаривал, но очередная легенда на Дне точно появилась. Если мы вернёмся в густозаселённые ареалы, будет что рассказать моим соратникам. Теперь бы только не опростоволоситься и хоть что-то найти… Хоть копыта какие-нибудь или рога…
Чтобы даром народ не настраивался на сокровища всех миров или там ещё на какие-нибудь неимоверные «ништяки», я сразу и довольно откровенно поведал о своих размышлениях, опасениях и финальных выводах. Да ещё и добавил, что ошибки исключать нельзя, «мешок» меня мог принять за врага и специально привести к смерти. Поэтому по моему малейшему сигналу тревоги всем немедленно всё бросать и без оглядки мчаться в сторону башни. А то мало ли чего оттуда полезет?..
Народ понял, осознал, дружно кивнул головами да и ухватился за подручные инструменты. Я лично стал руководить, где именно подкладывать брёвна и толстые чурочки, показывать, откуда заносить рычаг и куда опускать, метался, расставляя людей каждого на его точки, пока…
Я уже упоминал, что Ксана у меня очень умная? Ну да, и не раз. И вот сейчас в этом не только я лишний раз убедился, а женский батальон был вынужден признать, что старшая над ними достойна занимать положенное ей место. Вот никто не догадался, и даже предложений никаких не делали, доверяя мне безгранично и слепо! А моя подруга взяла и засомневалась. Или это у неё от вредности и врождённого недоверия? А чтобы я выслушал, остановившись на месте, ещё и крепко ухватила меня за пояс:
– Стой! Я вот чего… Раз ты наездник, то эта дверца из камня должна тебе как-то по-иному открываться. Зачем ломать-то?
Ещё и взглядом уткнулась в мою правую ладонь, упоминая о татуировке.
Тотчас и у меня мысли заработали в нужном направлении. Весь низ валуна я уже во время своего осмотра на четвереньках ощупал не хуже самой Ксаны. Но ведь верхней части я ни разу не касался! А судя по тому, что энергии здесь в окружающем пространстве хватало, то некие считывающие устройства могли находиться в работоспособном состоянии тысячелетиями. Ну а нет – так и суда нет! Но попробовать стоило несомненно.
И я, словно специально оставляя отпечатки своих ладоней по всей поверхности валуна, принялся его шлёпать пятернёй, начав, естественно, с самой высокой точки. И со страхом отпрыгнул в сторону метра на два, когда после уже четвёртого шлепка массивная заслонка резко содрогнулась, протяжно заскрипела и стала… подниматься!
Глава семнадцатая
Наездники – бравые и ловкие?
Из открывшегося зева дохнуло жутко старым, прелым воздухом, который-то и воздухом назвать язык не поворачивался. Если двумя словами, то «спёртая вонь», не иначе. Хотя я тут же усилил фильтры своего сверхчувствительного обоняния, и всё стало терпимо. А вот мысль появилась жалостливая:
«М-да! В такой душегубке никакие привидения не выживут!» На этом фоне ехидный шёпот какой-то из женщин только краем сознания зафиксировался:
– И зачем тогда мы это всё железо сюда пёрли? – И тут недовольные нашлись!
Покосился вначале на Чамби, который никак не реагировал на открытие гипотетической «конюшни», а продолжал счастливо валяться в налитой для него луже маринада, потом на Хруста. Тот ещё более флегматично реагировал на зев круто уходящей вниз лестницы и на неприятный запах. Ну разве что когуяр посматривал в данный момент на меня с неким интересом. Мол, а дальше что?
