уехать с девочками домой. Кот Пейшенс, Душка, сидел снаружи и требовал, чтобы его впустили, и на сей раз Ребус чуть ли не проникся к нему сочувствием.
— Нет душе покоя, Душка, — сказал он коту и пошел наверх по ступеням.
Когда он вернулся на Арден-стрит, ошивавшегося перед его домом типа и след простыл. Но Ребус его запомнил и узнал бы, попадись тот ему еще раз. Да, он его узнал бы, нет сомнений.
Дома он опять поругался с Майклом — они вдвоем находились в гостиной, все остальные в кухне. Вот, кстати, еще один вопрос: сколько всего постояльцев у него проживает? Ему казалось, что кочующее население его квартиры приближается к дюжине, тогда как он сдал ее троим, максимум четверым. Он мог поклясться, что каждое утро перед ним мелькали разные лица, а потому ни одного имени вспомнить не удавалось.
По этому поводу на кухне произошел громкий разговор — на сей раз со студентами, Майкл в это время сидел в кладовке. Разговор на кухне Ребус закончил словами: «К чертовой матери!» — и, следуя собственному напутствию, вернулся в машину и прямиком двинул в некий район города, имеющий сомнительную репутацию, — поужинать пирогами с пивком, лениво поглядывая на беззвучную картинку в телевизоре. Он переговорил кое с кем из своих информаторов, но о нападении на Брайана Холмса никто ничего не узнал.
Так что, в общем, вечер прошел как обычно.
Вернулся он намеренно поздно в расчете на то, что все остальные уже улеглись. Открыл наружную дверь подъезда и, пока она медленно закрывалась и наконец захлопнулась за ним, он принялся искать в кармане ключи от внутренней двери, уткнувшись взглядом в пол. А потому и не заметил человека, который, вероятно, сидел на нижней ступеньке лестницы.
Ребус поднял взгляд, вздрогнул, узнал его, швырнул извлеченную из кармана мелочь и ключи на пол и нанес удар. Он и выпил-то всего ничего, но его противник был трезв как стеклышко и на двадцать лет моложе. Он легко отразил удар Ребуса. Человек был удивлен и в то же время раззадорен атакой. Ребус пресек весь его задор резким ударом колена в незащищенный пах. Человек шумно выдохнул и начал складываться пополам, а это дало Ребусу возможность ударить его по шее ниже затылка. Он почувствовал, как хрустнули у него пальцы, — так силен был удар.
— Господи! — крикнул человек. — Да прекратите вы…
Ребус прекратил и потряс рукой — костяшки заныли. Но предлагать человеку свою помощь он не собирался. Держа дистанцию, он спросил:
— Ты кто?
Человек на секунду разогнулся:
— Энди Стил.
— Рад познакомиться, Энди. Какого рожна тебе надо?
Стил смотрел на Ребуса, в глазах у него стояли слезы. Ему понадобилось еще несколько секунд, чтобы восстановить дыхание. Когда он заговорил, Ребус то ли не понял его из-за акцента, то ли просто не поверил своим ушам. Он попросил Стила повторить.
— Меня прислала ваша тетушка, — сказал Стил. — Она хочет передать вам кое-что.
Ребус усадил Энди на диван с чашкой чая, в которую Стил попросил положить четыре ложки сахара.
— Это вредно, я о твоих зубах беспокоюсь.
— Они не мои, — сказал Стил, склоняясь над горячей кружкой.
— Тогда чьи же? — спросил Ребус. Стил мимолетно улыбнулся. — Ты меня весь день пас.
— Не совсем так. Будь у меня машина — тогда другое дело.
— У тебя нет машины? — (Стил отрицательно покачал головой в ответ.) — Хорош частный детектив.
— Я не говорил, что я частный детектив. Я сказал, что хочу стать детективом.
— А пока ты что-то вроде стажера?
— Да, именно так. Пытаюсь понять, по вкусу ли мне эта водица, так сказать.
